Наследник
Шрифт:
– Могли у него самого полюбопытствовать, – буркнул Перфильев.
– Это вряд ли. Зачем нервировать такого нужного специалиста? Уверен, Ростоцкий даже не подозревает, что Барышников исчез.
– Стараниями подлюги-эмира… Ты ему, Леха, ятаган дарил? Так я его за Костю этим ятаганом…
– Спешка и заметная активность нам ни к чему, – возразил Сергеев. – Встретимся с Ростоцким, поговорим… вы и я, – он кивнул Каргину. – Я съезжу с Балабиным к заводу, присмотрюсь, подготовлю операцию – скажем, к концу рабочего дня, часикам к шести. «Хвост» бы только отсечь… наверняка они на машине… аварию случайную устроить или что-то
– Рудик сделает, – уверенно сказал Перфильев.
– Это не годится. Будет с феррашами разбирательство, поймут, что наш, а это уже не тянет на случайность. Посторонний должен быть, незапятнанный… Ну, я подумаю и с вами свяжусь. – Сергеев поднялся. – Могу приступать, Алексей Николаевич?
– Приступайте.
Сергеев вышел.
– Опытный кадр, толковый, – промолвил Каргин.
– Еще бы! Дурачков не держим. – Перфильев тоже направился к выходу. – Я в офис, сяду на связь.
Едва от покинул комнату, как раздался звонок.
– Секретариат мистера Алекса Керка?
– Это сам Алекс Керк, – сообщил Каргин. – Слушаю.
– С вами говорит советник президента по внешним связям Райхан Ягфаров. Досточтимый ага приглашен в загородную резиденцию «Карлыгач». [33] Завтра, к одиннадцати часам.
– Как туда ехать?
– Пусть ага не беспокоится. Транспорт будет подан к вашему отелю в девять тридцать.
– Благодарю, – сказал Каргин и повесил трубку.
Телефон нерешительно помолчал секунду и звякнул снова.
33
Карлыгач – ласточка (тюркск.).
– Алекс Керк у аппарата.
– Мир вам, ага! Да будет ваша жизнь подобна отдыху в садах аллаха, пусть гурии ласкают вас и воды источника Земзем омоют… [34]
– Короче! – рявкнул Каргин. – Вы кто?
– Майор… то есть кезбаши Аязов, первый заместитель ферраш-баши Ата-Армута, стража порядка, справедливости и…
– Из полиции?
– Так точно, ага, храни вас аллах! Сообщаю: был анонимный звонок в городское ферраш-управление с требованием выкупа. Ваши люди в горах у бандитов, и, к сожалению, на неконтролируемой нами территории. Дети Иблиса предлагают провести обмен на перевале в двадцати километрах от Кизыла, послезавтра, в девять вечера. Представили доказательства – прислали по почте галстук одного из заложников.
34
Земзем – волшебный источник, который, согласно представлениям мусульман, находится в раю.
Хорошо, что не палец, подумал Каргин, ликуя. Клюнуло! Прав был Азер, прав – шакалы ненасытны и жадны! Теперь узнать бы что-нибудь про этих деток Иблиса…
– Кто эти бандиты с гор? Вам это известно, кезбаши?
– Нет, клянусь аллахом! В горах, достопочтенный ага, больше шаек, чем плодов на груше, и мы пока не в силах эту грушу обтрясти… К великому моему сожалению! – Полицейский чин смолк, потом бархатным голосом добавил: – Советую согласиться с их требованиями, ага… большими требованиями, но не чрезмерными для столь богатого человека. Как написано в коране, спаситель ближнего войдет в рай
– Сколько? – оборвал кезбаши Каргин.
– Ну… три миллиона… за каждого…
– Согласен. Хотя, по американскому законодательству, с бандитами в переговоры не вступают, выкуп не платят, а освобождать заложников – дело спецслужб и полиции.
– Сожалею о нашей скудости и неумении, ага… Но что мы с вами можем предпринять? Сегодня судьба обнажила меч… А восточная мудрость гласит: лучше пригнуть голову, чем стать на голову короче.
Каргин хмыкнул – помнилась ему и другая восточная мудрость: если у тебя два кармана, старайся положить в оба.
– В какое время я должен быть со своими людьми и деньгами у городского ферраш-управления?
– Когда вам угодно, пресветлый ага.
– То есть как?
– Нам нужны деньги, а всю операцию обмена мы берем на себя. В горы поедут только наши сотрудники. Мы не можем подвергать опасности драгоценную жизнь…
– Понял. Деньги будут, – произнес Каргин и с задумчивым видом опустил трубку.
Азер предупреждал: отдавать, конечно, не станут, но деньги попробуют выманить… А еще сказал: как засветятся, я вам, ребята, помогу…
Каргин прошел в спальню, вытащил из письменного стола карту с телефонным номером и газету с непонятными иероглифами, поглядел на них, почесал в затылке. Пожалуй, еще не стоит беспокоить Федора Ильича… три дня впереди, многое может случиться… Он спрятал карту, а газету сунул в карман.
Телефон затрезвонил снова – короткими требовательными гудками.
Что ж это сегодня творится? – подумал Каргин, протягивая руку к трубке. Параллельный аппарат располагался на столе, рядом с черным связным чемоданчиком.
Голос был незнакомым и говорили на английском:
– Мистера Алекса Керка, пожайлуста.
– Слушаю.
– Хай! Это из Ниццы беспокоят. Вы сделали вчера заказ, сэр. Кому? Будьте добры назвать полное имя и воинское звание.
– Шону Дугласу Мэлори, коммодору.
– Вы не женаты, сэр?
– Женат.
– Девичье имя вашей супруги?
– Кэтрин Барбара Финли.
– Прошу извинить, сэр, порядок… Ваш заказ выполнен. Пересылаю видеофайл. Он откроется, если вы наберете пароль «narrow». [35] Другого слова, похожего на имя интересующей вас персоны, мы в ангийском не нашли.
35
Narrow – узкий, тесный (англ.). Произносится «нэроу», что созвучно имени «Нури».
Устройство связи пискнуло.
– Погодите, – сказал Каргин, откинув крышку черного чемоданчика. – Вы и правда нашли крокодилов или змей?
– Нет, сэр, сожалею, сэр. Но в Ницце есть океанариум, а в нем – пираньи. Мы арендовали помещение на два часа.
– И как все прошло?
– Отлично, сэр! Мы сказали, что снимаем фильм ужасов.
Переливчатая трель – знак того, что послание принято. Каргин ввел пароль, ознакомился с фильмом и остался доволен. Все было превосходно, особенно звуковое сопровождение – мольбы, стоны, вопли и раздирающие душу крики. Впрочем, если не считать стресса, паники и пары синяков, Нури Курбанов не пострадал.