Наследник
Шрифт:
Потом была больница с кондиционером и отдельной палатой и другие смуглые врачи. Потом клиника в Германии. Друзья отца сделали все, чтобы поставить ее на ноги. Тем более, что это приходилось делать в буквальном смысле. Ее учили говорить. Сидеть. Ходить. Пластика почти вернула ей прежнюю внешность. Тело, собранное по кусочкам теперь могло жить, но не могло рожать детей.
Мария не билась в истерике. После смерти отца она воспринимала мир через мутную белую пелену. Но когда пелена спала, женщина поняла, что не может жить только для себя. Поставив на замужестве жирный крест, она попыталась забыться в работе.
А потом, зайдя вечером в супермаркет, она увидела мальчика-инвалида просящего милостыню. Ребенка прогнали мгновенно. Было вообще странно, как он сумел пройти в этот пафосный магазин. Но Мария поняла, что должна помочь тому, у кого нет шансов выбраться самому. И тогда она выбрала Элайю.
Светловолосый малыш с темно-карими печальными глазами был чем-то похож на нее. Несмотря на страшный диагноз, он неплохо развивался и даже, благодаря врожденному упорству, довольно рано начал ходить. Но тут у ребенка обнаружили новое заболеванию – прогрессирующую дистрофию мышц. И малыш снова слег. Его стали готовить к отправке в специализированный детдом.
– Я хорошо помню тот день, когда не смог встать с постели, – задумчиво сказал Элайя. – Пришла нянька и долго орала на меня. Потом появилась еще одна женщина и стала ее успокаивать. Пообещала, что к середине мая меня отправят в другой приют. По сути, это первое четкое воспоминание детства, – парень грустно улыбнулся. – Хотя нет. Я помню еще какой-то лес. Кажется, я гулял там с другими детьми. Неважно. Мама сказала, что успела забрать меня до отправки в другой приют. Думаю, от меня были рады избавиться. Потом вот, мы купили эту квартиру. Мама всегда говорила, что я гений. Она все сделал для того, чтобы раскрыть мой талант. Теперь-то я понимаю, какая куча денег ушла на мое лечение и обучение. Сейчас я неплохо зарабатываю в сети. Специализируюсь по системам безопасности. Мои интересы представляет агент. За домом следит домработница, она же готовит еду. Раз в день приходит патронажная медсестра. Мама умерла год назад. Старые травмы.
Ксюшка всхлипнула и вытерла слезу. Она просто физически чувствовала боль утраты переполнявшую Элайю. Девушка положила ладонь на холодную руку парня.
– Спасибо, – он обаятельно улыбнулся. – От твоего прикосновения мне стало легче. Знаешь ли, до меня не очень-то любят дотрагиваться.
– Ты, кажется, замерз, – прошептала Ксюша. – Принести тебе плед или одеяло?
– Мы вам не мешаем? – кашлянул Арнольд.
Его почему-то злило, что девушка слишком много уделяет внимания этому парню. Он вдруг отчетливо понял, Ксюша ему нравится, и он не собирается уступать ее никому.
– Не мешаете, – ответил за двоих Элайя. Вспыхнувшая Ксюша убрала руку. – Но ты прав. Надо поторапливаться. Саша, теперь ты рассказывай.
– Ну не помню я этот детский дом, – пожал плечами спортсмен. – Тетка всегда говорила, что опекает меня после смерти сестры. Но когда дядя помер, она совсем голову потеряла.
– Горюет? – уточнила Ксюша, и у Арнольда отлегло от сердца. Он понял, что девчонка просто очень добрая и сейчас ее сочувствие переключилось с Элайи на Сашку.
– Пьет, беспробудно, – сказал парень. – Мне пока нет восемнадцати. Еще полгода подождать надо и разменяю квартиру к хренам. Достало все. В Москву
– Упорный ты наш, – покачал головой Арни, – нас тут как зверей загоняют, а он про соревнования твердит. Как говориться, безумству храбрых поем мы песню.
– Ну не всем же все с детства достается, – огрызнулся Сашка, – некоторым еще и пахать приходится, чтобы пробиться.
– Да не злись, – отмахнулся Арни. – Просто я сейчас ни о чем кроме как о преследователях наших думать не могу или почти ни о чем, – он взглянул на Ксюшу. – Теперь ко мне. Тут все просто. В отличие от вас я прекрасно помню детский дом. Усыновили меня, когда мне было шесть лет. Кстати, не только тебя переводить собирались, – он посмотрел на Элайю. – Там в целом детдом стали расформировывать. Помню в детстве суета какая-то вокруг. А потом подходит ко мне тетечка вся в розовом и говорит, что она будет моей мамой. За ней наша няня стоит и головой кивает. Добрая в нашей группе няня была. Кажется, ее Марфой звали. Такое смешное имя потому и запомнил.
– Марфа Ивановна, это моя бабушка, – подключилась к разговору Ксюша, – Я тоже что-то смутно помню. Но бабуля говорила, что она просто часто брала меня на старую работу.
– И где она работала? – спросил Арнольд.
– Говорила, что в детском саду, – тихо сказала Ксюша – Думаете, она меня обманывала?
– Скорее оберегала, – Элайя задумчиво посмотрел на девушку, готовую снова заплакать. – Ты очень чувствительная. Мне жаль, но по документам, которые я раскопал, тебя тоже удочерили. Из того, что я нашел, выходит, что мы не просто из одного детского дома. – продолжил Элайя. – Нас всех передали в семьи пятнадцать лет назад в течение одной недели мая.
– Детдом после этого расформировали, детей развезли чуть ли не по всей стране. Вот я нашла странный приказ: не отправлять больше чем по одному человеку в новый детдом, – Ксюша вытащила листик из распечатанной пачки.
– Еще там была какая-то хрень по поводу военных, – добавил Арни. – Но это уже из прессы. Там написано, что рядом с детдомом, вроде, проводились какие-то учения или испытания. В общем, была непонятная вспышка. Местный журналист обратился за комментариями и ему наплели всякую чушь про природные явления.
– И при чем тут учения? – Сашка оглядел пустой стол и потянулся за соком.
– При том, что детом расположен за городом в лесном массиве. Непонятная вспышка над лесом была 2 мая. А уже к 15 детский дом был расформирован. Я бы сказал, оперативно, – ответил Арнольд.
– Ну да, и я раскопал у военных файл. Там название нашего городка, а следующие цифры складываются в дату: получается 2 мая 15 лет назад, – сказал Элайя.
– И что в этом файле? – в один голос спросили Ксюша и Саша.
– Слишком крутой шифр, нужен ключ, – нехотя признался в собственном бессилии парень.
– Только не говори, что ты потрошишь базы военных, – возмутился Арни – Ты понимаешь, что тебе за это может быть?
– Интересно, что еще можно со мной сделать? – неожиданно рассмеялся Элайя. – Ладно, не бойся. Я не потрошил. Я как раз наоборот. Разрабатывал по заказу моего агента-представителя систему дополнительной защиты. Даже не знал для кого. А сейчас, когда искали данные, на нее наткнулся. Ну и заглянул.