Наследник
Шрифт:
— Тебе придётся спрятаться на время, — повторил я, притянув её к себе и крепко обняв вместе с покрывалом. — И ты сделаешь это в ближайшие дни. После того, как тебя посчитают погибшей, ты останешься у моего друга. Он поможет тебе.
Мертвецки бледная, она высвободилась из моих объятий, отбросила покрывало и встала с кровати.
— Кирилл, ты же понимаешь... я не могу тебя оставить, тебе нужна моя поддержка... и наша привязанность, она не позволит нам расстаться надолго. Ты ведь тоже будешь терять контроль из-за этого. И не забывай, что мы должны
За те несколько ночей, что мы провели вместе, она перестала стесняться своей наготы, и теперь стояла в лунном свете из окна, а я водил взглядом по её телу, понимая, что не увижу Джанко в ближайший месяц, это в лучшем случае.
— И я в состоянии себя защитить, — твёрдо сказала она. — Не нужно считать меня слабой.
Я знал, что так будет, поэтому пришлось надавить сильнее.
— Ты поклялась исполнять задачи Клана, а сейчас ты в первую очередь боец Клана Волкова. Твоё исчезновение — это приказ, который ты должна выполнить. Мой приказ. К тому же, это не всё. Для тебя есть ещё одно задание, и от его результата будет зависеть наше будущее. Ты ведь хотела помочь моему народу.
Она отчаянно посмотрела на меня.
— Ты хочешь, чтобы я исчезла?
Я вскочил с кровати. Нервы почему-то сдали, и я повысил голос:
— Да, хочу! Ты должна исчезнуть! Для Снегова, а не для меня!
— А что потом?
— Потом ты вернёшься ко мне, вернёшься так грандиозно, что заметят все, — ответил я уже спокойнее. — Ставки слишком высокие, Джанко. Ради них люди пойдут и на убийство, можешь не сомневаться. Ты моя уязвимость, и я хочу уберечь тебя.
Она подошла ко мне и посмотрела прямо в глаза.
— А что за задание?
Я скрипнул зубами, злясь на то, что не могу поступить иначе, и обнял девушку, но она вдруг толкнула меня на кровать, а через пару секунд уже сидела сверху. Её поцелуй, такой горячий, спутал мне все мысли.
— Раз уж нам придётся расстаться, — прошептала Джанко, — то я хочу, чтобы ты надолго запомнил эту ночь.
Её глаза вспыхнули опасным зелёным огнём, ладони замерцали.
То, что она вытворяла дальше, я никогда не испытывал. Изощрённая женская месть в виде такого секса, после которого ещё неделю надо приходить в себя. Мне казалось, что из-за нас вздрагивает весь дом, с первого до третьего этажа, и, наверное, слышно даже на улице.
Вспышки красного огня фагнума раскалили воздух в комнате настолько, что можно было подумать, что тут происходило нехилое побоище.
Перед рассветом я рухнул без сил и, кажется, забыл, как меня зовут.
Джанко и сама вымоталась. Лежала рядом и никак не могла восстановить дыхание. Мы ещё долго молчали. Мне хотелось бы ей сказать, что всё отменяется, что никакой ложной смерти не нужно, что не нужно скрываться и прятаться, что я нашёл другой путь.
Но другого пути не было, и она это понимала, как и я.
Через пару дней, уже поздно вечером, когда
Она выглядела расстроенной и злой.
— Ничего не получилось, Кирилл Миронович! — объявила девушка с порога. — Всё зря! Столько труда — и псу под хвост!
Я нахмурился.
Обычно ко мне никто так не врывался, но Мидори, похоже, об этом забыла.
— Может, ты не будешь орать, зайдёшь и закроешь за собой дверь?
Мои слова её сразу урезонили.
— Прости... — Она прикрыла дверь. — Помнишь, я говорила тебе про моё зелье для отца? Я так долго его готовила, искала ингредиенты, вложила столько целительских сил, всё просчитала по сто раз, переговорила с Софией Лайфоро, с госпожой Зерновой, с Джанко. Да со всеми!
Она опять начала повышать голос, но, натолкнувшись на мой взгляд, перевела дыхание и заговорила спокойнее:
— Если быть краткой, то ничего не вышло. Моё зелье мёртвого бы подняло, там такой серьёзный состав, но с папой не сработало. Я ходила сегодня в магазин Маямото на Третьей Восточной улице. Папа там разнорабочий. Мне даже пришлось подружиться с тамошними продавцами, чтобы они мне доверяли. Так вот сегодня я тайком подлила зелье в чай отцу, когда ему принесли обед. И что ты думаешь?
— Я уже понял, что ничего не вышло.
— Его только вырвало. И всё.
Мидори прошла ближе к столу, за которым я сидел. Мы посмотрели друга на друга, и по её взгляду я догадался, что она сейчас скажет.
Так и вышло.
— На собрании ты говорил, что сможешь вернуть варварам память и волю. А такой человек, как ты, просто так подобного бы не заявил.
Мидори умоляюще сложила руки у груди и, кажется, была готова упасть на колени.
— Прошу тебя, Кирилл, помоги моему отцу. Пусть он станет первым, кого ты освободишь...
Книга 5. Эпизод 7.
Мидори опередила мои собственные планы.
Мне и самому нужен был варвар, чтобы опробовать на нём призыв молитвы. А предложив своего отца как первого освобождённого раба, Мидори разрешила мне эксперимент над родным человеком.
И если всё получится, то у меня будет ещё один козырь в рукаве.
— Ты готова к тому, что может не сработать? — спросил я у неё. — Никто не даёт гарантий.
— Готова. — Такой серьёзной Мидори я никогда не видел. — Буду вечно тебе благодарна, помогу во всём, сделаю всё, что нужно.
Я потёр лоб.
— Ты должна понимать, что будет, когда твой отец вспомнит, что с ним произошло. Представь себя на его месте.
— Приведём к нему маму — и он успокоится.
— Этого мало. Он отправится убивать Жрецов, загремит в «Бутон», и на этом его свобода закончится. А там могут докопаться, кто снял с него обработку Оракулом.
Несколько минут Мидори молча ждала моего ответа.
Она была далеко не дурой, поэтому понимала, чем грозит освобождение её отца, а ещё понимала, что молитва Оракула когда-нибудь покорится мне.