Наследник
Шрифт:
Пришлось выждать несколько минут, прежде чем отправиться вслед за моим проводником. Если бы я появился слишком быстро, это могло вызвать ненужные подозрения, а они мне сейчас ни к чему.
– Теперь отведи меня на кухню, – велел я. – Тот корм, что был внизу, баба или мужик?
– Мой господин, мне этого не ведомо, – ответил дворецкий, опасливо косясь в мою сторону.
– И много таких в трущобах? – пренебрежительно спросил я. Не буду говорить, что положительный ответ меня бы удивил: в новом мире могло быть что угодно.
– В катакомбах – много.
– Альфач тоже выходец из катакомб?
– Конечно. Для смотрящего района нужны определенные качества, которые не могут быть у обычных людей.
Знаю я эти качества: отсутствие раболепия перед благородными. Всё-таки надо будет наведаться в эти катакомбы. Сдается мне, там много людей, которые плевать хотели на дворян. И получается, что у этого мира ещё есть шанс.
Из кухни тянуло ароматами свежевыпеченного хлеба и сырого мяса. А ведь нос-то мой теперь хорошо чует все запахи. Что-то мне подсказывает, что мясо это явно не коровье. Хотя и оно тоже ощущается. Интересно, а аристократишки жрут обычную еду или нет? А спать им надо? А в туалет ходить? В себе я пока что никаких позывов не ощущаю. Но так это я – во мне божественная кровь плещется. Эх, шельма! Про богов-то я тоже забыл. Какую роль они играют в этом мире? Они являются простым смертным или нет? Можно ли их убить?
– Ваше благородие, – поклонился дворецкий, – повара находятся вот за этой дверью. У них сейчас время разделки корма.
– Это тот корм, который был в подвале?
– Нет, господин. Это тот, который умирает во время утех в кабинете смотрящего.
Боги… Только вы ведаете, как я умудрился удержаться и не разорвать дворецкого прямо здесь и прямо сейчас. Мои пальцы с длинными ногтями глубоко вонзились в ладони. Челюсть сжалась до хруста, а перед глазами всё потемнело. Вдох… Выдох… Это даже не фашисты. Этому и слова никакого нельзя подобрать. Убью! Каждого из них!
– И много корма погибает? – выдавил я. – Где вы его вообще берете?
– Так каждый месяц по четырнадцать новых человек привозят. А берем из приютов.
– И вам просто так их отдают? Ни у кого не вызывает подозрений, что вы увозите такое количество детей каждый месяц?
– Так управляющий приюта в курсе и в доле. К тому же мы делаем доброе дело. Всех детей две недели откармливают и моют. И налог они не платят. Более того: всегда выбираются самые красивые и умные. С ними веселее. Думаю, вы и сами это понимаете.
– Конечно, понимаю, – ответил я, пряча оскал под улыбкой. – А теперь жди здесь.
Я толкнул дверь и вошел внутрь. На меня сразу дохнул морозный ветер. И снова эта проклятая магия! Уж не думаю, что это работа кондиционера. Электричества-то тут нет.
В метре находилась стена, разделяющая большой зал на два отделения. Первый – поменьше – сиял стерильной чистотой. Оттуда как
В мою сторону посмотрели два человека, которые с безразличными лицами снимали скальп с небольшого тела. Они тут же отложили массивные тесаки и поклонились в пояс. Я прошествовал к ним и сразу же притронулся к их оголенным шеям. В меня снова хлынул поток чужой энергии. Я высасывал личное время жизни и улыбался.
Вот только на этот раз не получилось сработать с предыдущей быстротой. Одна тварь сразу же иссохла, но вторая просто завалилась на землю. Перенасыщение…
Среагировал я мгновенно: схватил тесак и с замахом ударил им в затылок этого мерзкого отродья, называющегося человеком. Остро отточенное лезвие рассекло череп и мозг – смерть наступила мгновенно. Ледяной ветер, что царил внутри помещения, почти сразу стих. Лишь только остывшие поверхности продолжали делиться холодом с этой комнатой.
На всякий случай провел по горлу мясника своим новым оружием. Вот это заточка! Кожу режет, будто горячий нож масло. Работать с таким тесаком много ума не надо. Это тебе не шпагой махать. Тут всё просто: стой да руби. Я замотал клинок содранной с трупа одеждой, и спрятал его за пояс. Надеюсь, дворецкий раньше времени не обратит на него никакого внимания.
Беглый осмотр комнаты заставил мои желваки заиграть с новой силой. Пятеро детских тел со следами многочисленных побоев валялись друг на друге бесформенной кучей. Твари! Всех раздавлю! Каждого! И благородных тоже, которые были в курсе. Вычислю, а после буду с наслаждением убивать. Такая грязь не должна топтать землю.
Я заглянул на кухню и по-быстрому обшарил ящики в шкафах. Столовые приборы, кастрюли, еда, выпивка – всё это мысленно послал лесом. Зато прихватил пару ножей, которые были вполне приемлемыми на вид. Я вогнал острие в стол – лезвие выдержало. Сойдет! С пренебрежительной улыбкой и гордо вскинутой головой покинул мясницкую. Дворецкий, будто статуя, неподвижно ожидал меня у выхода.
– Откуда пепел вокруг дома? – спросил я. Начинать новый разговор и поднимать опасную тему стоило с чего-то незначительного.
– Так сжигаем трупы из подвалов. Они уже не в том состоянии, чтобы их свиньям давать. Вдруг потравятся зверушки? Жалко ведь.
– Почему жжете не в одном месте?
– Чтобы ветер не попадал в сторону поместья. Смотрящий не любит запаха паленой плоти, а тратить энергию на перенаправление воздуха очень расточительно.
– Предусмотрительно, – я одобрительно покивал, а затем перешел к главному. – Вы хотя бы ведете учет посетителей, корма, продукции. Или всё наобум делаете? Признаюсь: в трущобы я пришел не просто так. И работать абы с кем у меня нет никакого желания.