Наследника заказывали?
Шрифт:
– Сейчас. Ма-ма, помоги!
– Гав! – не собирается сдаваться эта уродина.
Наконец общими усилиями Вари, секретарши и садовника с меня стаскивают собаку, и я выбираюсь из машины. Меня просто трясет от приступа злости, но, взглянув на расстроенное лицо девушки, я только сплевываю на землю и иду в дом. Мое названное семейство бежит следом.
– Владик, пожалуйста, Абби не хотела, – семенит за мной Варя.
Она забегает вперед и умоляюще заглядывает в глаза. Вид у нее такой уморительный,
– А как, по-твоему, называется ее нападение?
– Она защищала меня.
– Правда? И от кого интересно? Я даже не успел к тебе подойти.
Новая мысль пронзила виски. Стоп! Ситуация до боли знакомая. Разве не такая же мастифа напала на меня на беговой дорожке в парке? Она тоже защищала девушку с синими глазами.
Или… это была…
Я останавливаюсь, Варя натыкается на мою спину и тут же отскакивает. Перехватываю ее пальцы и сжимаю руку, она дергается, пытается освободиться, но я не отпускаю и смотрю в глаза. Что это? Паника? Растерянность? Почему? Испугалась неожиданного контакта? Или причина в другом?
– Влад, ты чего? – шепчет она и прикусывает пухлую нижнюю губу. Синие глаза покрываются влагой.
Я невольно сглатываю. Мое тело тоже реагирует на близость: напрягается, кровь приливает к органам, дыхание прерывается. Все же мне очень нравится эта девушка.
– Мне кажется, или я вижу знакомую собаку?
– Откуда? – Варя округляет глаза, но взгляд ее мечется, словно она боится посмотреть мне в лицо.
Я возвращаюсь к окну, ведущему на крыльцо. Варя не отстает, но и руку больше не выдергивает.
На лужайке лежит собака, а рядом стоит Татьяна Николаевна и что-то строго ей говорит. Слов не слышно, но по насупленному лицу секретарши видно, что она отчитывает своего питомца.
– Точно, знакомая. Варя, это ты тогда налетела на меня в парке?
– В каком?
– Не строй из себя дурочку! В парке возле моего дома. Стоп! А что ты там делала?
Внезапно разрозненные пазлы складываются в единую картину. Все наши встречи с Варей были тщательно спланированы умелой рукой, и я даже знаю, чьей.
Я смотрю на девушку, на ее мать, на собаку Абби и понимаю: с этой лживой семьей нам не по пути.
– Все в мой кабинет! Немедленно!
В груди клокочет ярость, голова раскалывается от боли так, что в глазах темнеет. В таком состоянии совсем не хочется решать домашние проблемы, но придется.
Обе женщины входят в кабинет следом за мной и останавливаются у двери. «Боятся? Правильно! Пусть боятся», – думаю я и поворачиваюсь к ним спиной. Не хочу, нет, не могу встречаться с насквозь лживыми взглядами.
– Влад…, – робко начинает Варя.
– Владислав Павлович, – поправляю я.
– Хорошо… Можно я посмотрю твою голову?
– Обойдусь!
– Пожалуйста! – в ее голосе слышатся слезы. – Я переживаю.
Я упрямо стою спиной, собираясь с мыслями. Вдруг чувствую, как чьи-то пальцы трогают мой затылок. Резко оборачиваюсь и перехватываю Варину руку. Лучше бы я этого не делал! Взглянул в ее заплаканные глаза и утонул. Прямо реально пошел ко дну. Магия какая-то! Ни одна девчонка не действовала на меня так убийственно.
– Оставь меня в покое! – я резок и зол.
– Отпусти. Мне больно, – шепчет Варя.
Отдергиваю пальцы. На нежной коже остаются следы пятерни. В душе появляется раскаяние: я не хочу причинять физическую боль.
– Владислав Павлович, – Татьяна Николаевна шагает вперед и загораживает спиной дочь. – Простите, что так получилось. Я не думала, что Абби на вас бросится.
– Заметьте, это уже второй раз. Или опять станете выкручиваться?
– Вы ошибаетесь…
– Не станем, – решительно говорит Варя и выходит вперед. – Да, в парке была я. И это моя собака свалила вас с ног.
– Ва-ря! – вскрикивает мать. – Зачем?
– Что ж, наконец я слышу частицу правды. Рассказывайте все!
Варя смотрит на мать, потом на меня и решительно садится на диван. Сейчас она похожа на гимназистку: спина прямая, руки сложены на коленях, глаза смотрят прямо.
– Варя, не надо! – молит ее мать.
Но, кажется, наступает момент истины. Мне даже страшно: а вдруг услышанное так поразит меня, что я не смогу простить? И что тогда делать с контрактом, с малышом, который растет под сердцем Вари.
Стоп! При таких обстоятельствах еще никто мне не доказал, что ребенок мой. А если это ее бывший жених постарался?
Подозрения отравляют душу и вызывают новую волну бешенства. Провели! Как младенца провели! И кто? Две женщины!
– Мама, выйди, пожалуйста. Это наши с Владом отношения. Не вмешивайся!
– Как ты можешь?
– Ма-ма!
Становится все интереснее. Я чувствую, что злость уступает место любопытству. Я и хочу узнать правду, и боюсь этого.
– Влад, у меня был жених.
– Я знаю.
– Ты интересовался моей жизнью?
– Специально – нет. Но, когда разыскивал тебя после Чехии, узнал эту информацию у соседок. Сами проболтались.
Говорю и чувствую: оправдываюсь, как преступник.
– Хорошо. Мне легче будет объяснить тебе ситуацию.
И Варя рассказывает все. О долгах, с которыми оставил ее жених, о полицейском расследовании, о том, как встретила поддонка на вечеринке у Ирины, потому и сбежала. Испугалась, что он узнает ее, и вызвала полицию, чтобы не дать еще одной дурочке попасться в ловушку сладких слов и презентов.