Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)
Шрифт:
Вероятно, сказывалось нервное напряжение всех последних дней – да и месяцев тоже. Потому что когда он открыл, наконец, глаза по-настоящему, то не увидел вокруг себя ничего страшного или необычного. Он лежал в обычном противоперегрузочном коконе с прозрачной крышкой, а наверху и чуть в стороне светился зеленый плафон, что должно было, вероятно, означать, что сопространственный прыжок завершен и вскоре можно будет оставить кокон и обрести способность и возможность двигаться.
И в самом деле – прошло не очень много времени, и четко прозвучавший щелчок возвестил о том, что замок кокона
Охранитель сделал шаг, другой – не очень уверенно чувствуя себя на ногах: видимо, он пролежал достаточно долго. Подошел к двери. Как он и ожидал, выход оказался на замке. Он усмехнулся – с трудом, мускулы лица отказывались повиноваться. Ничего другого он и не ожидал. Его схватили, оглушили, а вернее говоря – отключили сознание, он и сам научен был делать это, даже не прикасаясь к объекту; похитили. Погрузили на корабль и увезли. Охранителю не надо было гадать – чей это корабль. Не Ассарта и ни одного из миров Нагора. Когда он еще был Эмиссаром (казалось, это было страшно давно), ему и самому приходилось пользоваться такими.
Странно, но он не испытывал ни ненависти, ни даже обиды на тех, кто помешал ему довершить начатое, выполнить свой долг так, как он его понимал. Противники не объявляли себя его друзьями, они вели свою игру так же, как он свою, – и это очко выиграли. Но игра еще не была закончена, нет… А вообще – интересно было бы выяснить – каким образом им удалось подобраться к нему вплотную, захватить в самом центре его лагеря. Но это – потом. А для того, чтобы было это «потом», нужно было попытаться перехватить инициативу. Каким же образом?
Охранитель внимательно оглядел помещение, в котором находился. Это не была обычная каюта; кроме кокона, здесь были только стол и два стула – естественно, вылитые из того же вещества, что и переборки и дверь; они как бы вырастали из палубы, составляли с нею единое целое, и воспользоваться ими как оружием или инструментом было невозможно. А больше здесь ничего и не было.
Следовательно, единственным оружием, какое у него сейчас оставалось, было терпение. Однако оружие это было не очень мощным: терпения у Охранителя было мало. Он понимал, что, сорвав его с Ассарта, отделив от уже готового к решительной схватке войска, противник не медлит – и сейчас всеми силами старается разрушить все, что им, Охранителем, Повелителем Армад, было сделано для победы. Сейчас каждый миг уносил его, надо полагать, все дальше от Ассарта, и с каждым мигом терпело какой-то ущерб дело его ума и воли. Нет, терпение тут не годилось. Это – оружие стариков и побежденных. А побежденным он себя не чувствовал.
Но все остальное, что еще сохранялось у него, можно и нужно было пустить в ход – и применять немедленно. Волю. Ум. Хитрость. И даже физическую силу и умение побеждать в единоборстве. Но прежде всего – те немногие специальные умения, какие ему удалось сохранить или восстановить после того уже, как он перестал быть Человеком Сил.
Охранитель уселся на один из двух стульев.
Он знал, что у него слишком мало сил сейчас, чтобы выйти из тела надолго. Он мог позволить себе это разве что на какие-то минуты. Но для первого раза и такой срок окажется вполне достаточным.
Он выходил из тела с трудом, тяжелее, чем обычно. Ничего удивительного: у него давно уже не было практики, на Ассарте было не до этого, да там и вполне достаточно было находиться в теле. Однако выйти удалось, пусть и не сразу. Наконец он с радостью ощутил свою бестелесность и невесомость. Он облегченно вздохнул бы в этот миг – но дышит тело, а Охранитель был сейчас вне его.
Теперь выйти из помещения, в котором он был заперт, не представляло никакого труда. И он немедленно двинулся в путь.
Без особых сложностей ему удалось установить, что на корабле, кроме него, находились только четыре человека.
Один из них был в ходовой рубке. Спокойно сидел, вглядываясь в обзорные экраны, время от времени переводя взгляд на дисплей, показывавший место корабля в пространстве, а также ближайшие – относительно – небесные тела и другие объекты.
Их оказалось неожиданно много. Вслед за кораблем, на котором находился Охранитель, шел, как он увидел, целый караван тяжелых транспортных судов.
Он не мог сейчас сосредоточиться, чтобы понять, что это за транспорты и зачем они. Это предстояло сделать, когда он вернется в тело. Сейчас же оставалось только смотpеть, слушать и запоминать. Слышать он мог, разумеется, только перехватывая мысли в миг их словесного воплощения. Это он и делал.
А еще дальше, позади, находилась планета, от которой вся эскадра сейчас удалялась.
Охранитель очень неплохо ориентировался в скоплении Нагор. Так что определить, что это за планета, ему удалось без особого труда. Инара. Маленький окраинный мирок, известный богатством своих недр. Транспорты скорее всего шли именно оттуда.
Человека, сидевшего за пультом, Охранитель не знал. Но по своеобразному ощущению, возникшему у него, понял, что то был один из людей, наделенных некоторыми дополнительными способностями. Следовательно – человек Ульдемира, иными словами – Мастера. Других подобных в Нагоре быть не могло.
Отступив чуть левее, Охранитель смог увидеть и пространственную схему скопления Нагор. Нитевидные лучи света, зигзагом протягивавшиеся от одной системы к другой, обозначали, как он понял, намеченный для корабля маршрут. Он охватывал почти все населенные миры Нагора. Точнее – миры, принимавшие участие в Десанте Пятнадцати.
Что это было? Карательная экспедиция? Если на каждую планету швырнуть хотя бы один транспорт, нагруженный антизарядами… В минувшей войне они не применялись, не было даже известно – действительно ли этим оружием обладал Ассарт и какие-то из прочих планет; но предположить такое было возможно.
Однако Охранитель прекрасно знал, что на Ассарте не было сейчас такой силы и такой власти, какая решилась бы и нашла бы силы и средства для подобной операции.
Нет, это не могло быть карательным походом.