Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)
Шрифт:
– Вы просто почувствовали, что мои доводы более весомы.
– Почувствовал – возможно; но судить об этом не могу, поскольку я их так и не услышал.
– Вы их услышите, донк. Но не сразу. Прежде скажите: вас навестили сегодня гонцы Ордена Незримых. Чего они хотели?
– Известили, что в ближайшее время я не должен обращаться к ним с просьбами.
– Ага. Вероятно, вы хотели использовать Орден Незримых для того, чтобы помочь вашему Властелину в розысках его Наследника? Он просил вас об этом?
Советник медленно покачал
– Нет. Но я уверен, что попросит. Вернее, прикажет: Властелину не пристало просить своего подданного.
– И вы хотели опередить его?
Советник вздохнул.
– Желал бы. Но они более не в силах помочь – ни ему, ни мне, и вообще ни единому человеку. Орден проигрывает в борьбе с… Не знаю, имеете ли вы представление о таких существах – это энергетические шары…
– Мы называем их энобами. Концентрированная энергия и информация. Для нас – таких, как я или рыцари вашего ордена, – они очень опасны, потому что способны просто рассеять нас, превратить в хаотическое излучение. К сожалению, ваши рыцари правы.
– Скажите… Эла, – старик на миг запнулся, – но ведь они не являются самостоятельным, разумным племенем? Они действуют, я полагаю, осуществляя чью-то волю. Может быть, можно как-то встретиться и договориться с их – ну, скажем, хозяевами?
Говоря это, Советник следил за выражением лица собеседницы. Оно не изменилось. Ах да, вспомнил он. Это же на самом деле одна только видимость. Как и они…
– Думаю, – ответила она, – что это – слишком высокий уровень. И никто из нас не будет признан достойным переговоров.
– Даже Властелин?
– Он, пожалуй, еще меньше, чем кто-либо другой во Власти.
– Почему?
– Потому, что с ними можно договариваться, лишь идя на уступки. Что-то отдавая. Любой другой – я имею в виду людей, стремящихся к Верховной Власти тут у вас, на Ассарте, – с большей или меньшей легкостью поступится частью этой власти – чтобы получить остальное. Властелин же может только отдавать: у них нет ничего такого, чем он мог бы прельститься.
– Отчего же? Если они помогут ему найти Наследника…
– Наследника, которому он сможет оставить гораздо меньше, чем получил от своего отца сам? На такие условия он не пойдет. Но, вступив в переговоры с ними, даст им понять, что он сейчас слабее, чем они предполагают. И они постараются использовать это.
Советник помолчал.
– Но, может быть, – осторожно сказал он затем, – вы и появились здесь, чтобы вступить в переговоры с ними? Лицо, так сказать, незаинтересованное… Напрасно: я уже убедился в том, что они вообще не хотят вести переговоры с людьми. Я надеялся лишь, что для Властелина может быть сделано исключение.
– Но вы ведь знаете, что я не человек – в обычном понимании.
Советник медленно усмехнулся.
– Не сочтите за комплимент – глядя на вас и беседуя с вами, я забываю об этом.
– Приятно слышать. Итак – вы убедились. Значит, пытались общаться
– М-да… да. И то и другое. Нужно оказаться в определенном месте и совершить моление Богу Глубины. Это наш старинный обряд, но они почему-то решили использовать именно его в качестве как бы пароля. Просто я должен в общепринятый текст добавить несколько даже не слов, но звуков. Вскоре они вступают в связь – через этих самых – как вы их назвали? – да, энобов.
– Скажите, донк… Определенное место – это каменная дверь в Лабиринте, за которой начинается Глубина?
– Значит, вы там были, – проговорил Советник, нахмурясь.
– Да.
Советник покачал головой:
– Больше никогда не делайте этого – если хотите уцелеть. Поверьте мне: для обычных людей это менее опасно, чем для… таких, как вы. Хорошо, что на сей раз обошлось благополучно. Побывали – и выбрались… Значит, вы знаете, что находится за дверью?
– Я видела и это. Но только видела. Я не могла углубиться в то, что мне открылось: там слишком много энобов, и вам уже известно, насколько они опасны для таких, как я.
– Знаете, – повторил он. – В таком случае вам известно больше, чем мне. К чему тогда этот разговор? К чему вам я вообще? Хотел бы услышать ваш ответ.
– Да, – сказала она. – Я знаю действительно больше, чем вы, – хотя и не намного. Но способ общения с теми, кто находится за двеpью, пока неизвестен ни мне, ни моим друзьям. И вам придется открыть его мне.
– Я не имею права передавать людям…
– Вы снова забываете, что я не человек.
– Да, простите. Это и есть то, ради чего вы захотели говорить со мной?
– Нет. Вам предстоит еще сделать кое-что для блага, для спасения Ассарта. Но об этом я смогу рассказать вам несколько позже.
– А пока?..
– Пока могу лишь объяснить, в каком положении вы оказались – помимо вашего желания, наверное. Вы внимательно следили за развитием войны – начиная с ассартских десантов на планеты и кончая сражениями здесь, в вашем мире, когда на головы ассаритов был сброшен ответный десант?
– Я не принимал в этом непосредственного участия. Не получал специальной информации: я был ведь уже в отставке. Следил – пока действовали СМИ, и знаю в общем столько же, сколько любой гражданин, не имеющий доступа к секретам.
– Допускаю. Но умение анализировать и делать выводы даже из скудных фактов свойственно вам в значительно большей степени, чем обывателю. Не может быть, чтобы вы не задумывались…
– Я пытался хоть что-то понять, разумеется.
– Что же вы поняли?
– Я видел доску и фигуры. Но не видел игроков. Хотя многое указывало на то, что они сидят по обе стороны доски.
– Вы правы: игроки были. Они есть и сегодня. А это значит, что игра продолжается.
– Пешечный эндшпиль? Слишком много фигур, я полагаю, потеряно с обеих сторон.