Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)
Шрифт:
Несколько секунд оба смотрели друг на друга – напряженно, не мигая. Каждый знал, что второй изменит при первой же возможности. Вдвоем возле трона будет тесновато. Но сейчас – сейчас иного выхода не было. Только заключив хотя бы перемирие, они смогут воспользоваться силами донка Яширы.
– Что же, это разумный выход. Я согласен, – проговорил Изар и протянул сводному брату руку.
– Я рад. – Миграт ответил тем же движением, и рукопожатие врагов состоялось. Крепкое – словно в нем должна была задохнуться давняя распря.
Изар подошел к окну.
– Еще корабль садится, – проговорил он. – Где-то совсем близко.
– У Яширы, где же еще? У него космодром
– Обожди, – сказал Изар. – Твои патрули еще доносят об обстановке?
Миграт тряхнул коробочкой рации:
– Регулярно.
– Что случилось за время, пока мы с тобой дрались?
– Разное. Донки удрали из Жилища Власти. По сути дела, твоя супруга осталась ни с чем. Крепость можно взять голыми руками. Так что стоило бы поспешить – пока Охранитель не опередил нас.
Изар пожал плечами:
– А стоит ли?
– Не понял тебя… – насторожился Миграт.
– Подумай сам. Если мы берем Жилище – значит, нам самим и придется разделаться с Ястрой и щенком.
– В чем сложность?
– Кому нужно такое пятно – кровавое? Не лучше ли нам остаться чистыми?
– Ну, если бы была такая возможность…
– О ней я и говорю. Охранитель хочет взять Жилище Власти – пусть и берет. Тогда ему придется – скажем так – нейтрализовать нашу Жемчужину. А мы будем бороться уже не с другими членами Владеющего дома, но с чужаками. И победа будет светлой, ничем не омраченной. Народ будет целиком на нашей стороне.
– Знаешь, – усмехнулся Миграт, – ты еще не лишился способности соображать.
– Спасибо за признание. Теперь – направь своих разведчиков, пусть наблюдают за событиями в Сомонте. А нам стоило бы отдохнуть несколько часов – а может быть, и денек-другой. Все мы измучены.
– И то правда. У тебя, насколько могу судить, – двуспальное ложе?
Изар усмехнулся:
– Предлагаю разделить.
– С благодарностью принимаю, – не стал упрямиться сводный брат.
Им удалось отдохнуть в течение целых двух дней. Потом все тот же Кармол, почти беспрерывно находившийся на связи, принес долгожданную весть:
– Наши сообщают: Охранителю удалось захватить Жилище Власти. Идет грабеж и расправа…
– Боюсь, что грабить там особо нечего, – невесело усмехнулся Изар. – Но это значит – пора поднимать Яширу и выступать.
– Пора, – согласился Миграт.
Глава семнадцатая
1
Мне было страшно.
Вообще, это чувство приходилось переживать не раз; однако сказать «страх» – все равно что сказать «вино»: оно ведь бывает разного цвета, происхождения, вкуса, густоты, букета, крепости. Сейчас по моим жилам бежал, пожалуй, самый крепкий страх, какой только приходилось ощущать в жизни, и букет его нес в себе промозглую затхлость могилы, а вязкость сковывала изнутри не только движения, но и мысли. А это – далеко не лучшее состояние для оперативных действий, хотя бы для простой разведки, ради которой я здесь и оказался.
Состояние это наступило не сразу. Я был совершенно спокоен, когда, коридор за коридором, поворот за поворотом, спускался сюда, к месту, которое у Ассаритов называлось Храмом Глубины и которое Мастер назвал мне иначе: калиткой Резерва Разума. Ворота его, как пояснил он, находились в другом месте, а где именно – этим мне тоже следовало поинтересоваться. Хотя было втоpостепенной задачей. Главную же можно было бы охарактеризовать примерно так: мне предстояло спуститься как бы
Остановившись перед плитой, я неторопливо, как в бане, разделся догола, словно собираясь войти в парную. Сел на пятки, откинулся назад и оперся на выдвинутые за спину руки. Расслабляться в этой позе было для меня не очень-то привычно, однако вскоре удалось достичь нужного состояния и отвлечься от посторонних мыслей. Последнее оказалось, пожалуй, самым трудным – потому что тело никак не хотело забывать совсем недавних переживаний, но стремилось заново и заново прочувствовать их хотя бы в воспоминании. А сейчас это было совершенно лишним.
Но наконец все лишнее ушло, и можно стало произнести Первую Формулу Проникновения. Она состояла из трех частей: сперва следовало построить в освобожденном от повседневной накипи воображении восемь фигур, достаточно сложных, в нужной последовательности и пространственном расположении. Это получилось неожиданно легко, словно бы кто-то незримо и неслышимо подсказывал мне нужные действия. Вторым действием было: превратить каждую из возникших фигур в многомерную – не ниже четырех линейных. Известно, что для человеческого пространственного воображения это – непосильная задача; но, видимо, Мастер с Фермером постарались, заряжая меня, и я действовал, как тот парень под гипнозом, что, впервые в жизни взяв кисть в пальцы, создает вдруг великое полотно – а повторить это впоследствии ему не удастся даже по приговору суда. Итак, нечто возникло в моем воображении. И тут же я перешел к заключительной ступени, которая, как ни странно, оказалась самой легкой: произнести необходимые слова в полагающемся порядке. Пришлось постараться, чтобы не сбиться, хотя фонетика, откровенно говоря, для нормального (с моей точки зрения) уха и языка была достаточно необычной и могли возникнуть затруднения.
Я ожидал, что преграждавшая путь плита после этого сдвинется с места – уйдет вверх, вниз или в любую сторону – хотя бы настолько, чтобы дать мне пройти. Нет, она просто начала светлеть, приобретая постепенно опаловый цвет, затем становясь все более прозрачной, – и наконец исчезла совсем.
За нею – по моему впечатлению – оказалась еще одна в точности такая же плита: матово-черная, не отражавшая ни единого кванта света и не дававшая никакого прохода. Словно бы преграда была многослойной, и мне удалось устранить всего лишь внешнюю корку ее.
Тем не менее я неспешно, стараясь не делать лишних движений, поднялся во весь рост и пошел вперед, нимало не заботясь об оставленном на полу личном имуществе: как-никак, дело происходило не на пляже, и мелкого ворья тут не наблюдалось. Так что я рассчитывал, вернувшись, найти все в полном порядке. А если не вернусь – Ястра или кто-то по ее поручению найдут – и будут знать, куда я канул.
В тот миг, однако, мысль о том, что я могу и не вернуться, мелькнула просто так, словно по обязанности: знаешь, мол, на что идешь. Она не привела с собою страха.