Наследники Авиценны
Шрифт:
Я всегда вспоминаю в связи с этим сцену из фильма "Город принял". Милиция встречается на пустынном ночном перекрестке со скорой помощью, и скорая помощь забирает у милиции роженицу, якобы случайно там оказавшуюся. Дескать, одно дело делаем, обеспечиваем преемственность.
Ну, это еще вопрос: какое они такое делают дело, что получилась роженица, да еще попала в милицию. Замнем.
Но вот с невропатологами таких трогательных вещей не бывает. То, что им передает милиция в структуре преемственности, напоминает не о рождении новой
Все это, впрочем, мало чем связано с моим воспоминанием.
Лет десять назад побывал я в гостях. Я ведь прекрасно знал, что мне на следующий день дежурить в больнице и в гости нельзя, но все равно пошел. Обидно, что и гости-то не запомнились. Помню, что сел, уходя, в какой-то не мой трамвай и приехал на Васильевский остров. Помню, что поздно ночью вернулся домой на такси, да слишком рано вышел из машины, заблудился в собственном дворе, упал, содрал на запястьях кожу. Спал часа три и отправился на работу весь возбужденный и благоухающий. Я еще не знал, что в нашей больнице такое если и не в порядке вещей, то, по крайней мере, обыденное явление.
И вот сижу я на работе, времени уже пять часов вечера, и я немного пришел в себя. Стараюсь припомнить подробности вчерашнего и вдруг леденею. По-моему, в "Дневнике провинциала в Петербурге", у Щедрина, есть замечательный пассаж. Человек просыпается в участке без штанов. И, пока к нему не приходит местная власть, в ужасе пересчитывает все смертные грехи, загибая пальцы. Уверенный твердо, что совершил их все до единого. Но полицейский успокаивает его: мол, ничего - никого не убил и не ограбил, а "просто шлялся в непотребном виде по городу".
Меня ужалила мысль: не побывал ли я в милиции, на Васильевском-то острове? Такое славное место. Подтянул к себе Желтые Страницы, нашел василеостровскую милицию, начал звонить. А там ведь не одно отделение, а несколько. Что я, - казню себя, - дурью маюсь?
На третьем звонке слышу радостный голос:
– Да! Были вы у нас!
Вот вам и лубочная смычка медицины с милицией. Я думал, он меня поймет, как дежурный дежурного. Ничего подобного.
Потом уже я припомнил эпизод: сижу на какой-то скамье, а рядом - неопределенная баба без формы и возраста, только с запахом.
– Ты что, - спрашивает, - убил?
– Нет, - отвечаю.
– А я убила.
Петров день
На Скорую Помощь пришел новичок, молодой доктор.
Он еще не знал, что на подстанции орудует банда Петровых. Это были доктора, три или четыре штуки, но не родственники, а просто однофамильцы. Они творили ужасные дела, а один, самый страшный, пил, и новый доктор попал к нему в бригаду, стажироваться.
...Машина мчалась по городу.
Доктор Петров, сидевший впереди, развернулся вполоборота. В руке он держал украденную пивную кружку, наполненную
– Ну, со знакомством!
– воскликнул доктор и выпил почти до дна. Остатки протянул новичку. Тот отказался, и доктор допил.
Потом отнял у новенького чемоданчик, отобрал спирт со словами:
– Это мне. Жопу будешь протирать эуфиллином.
Под конвоем заботы (простите меня, Генрих Белль)
В молодости я был исключительно заботливым и внимательным доктором. Забывая о принципе "не навреди".
До всего-то мне было дело, ничто не могло укрыться от моего зоркого взгляда.
В далеком петергофском периоде я работал сразу в поликлинике и больнице. Они примыкали друг к другу. Очень удобно: направил кого-нибудь, а потом сам же и принимаешь, и лечишь.
Я укладывал всех подряд, искренне желая людям добра. И начинал докапываться до истины.
Помню, ходили ко мне крепкие мужички, две штуки. Жаловались на радикулит. Друг друга они не знали, но я их сделал соседями по палате, уложил. И приучил быть крайне внимательными к своему здоровью. Мурыжил их очень долго, и они как-то нехорошо спелись, боготворя меня и всячески превознося.
Назначил им рентген позвоночника, поясничного отдела. С клизмой и так далее, чтобы все было замечательно видно. Прихожу утром:
– Как наши дела?
Они стоят чуть ли не в обнимку, с энтузиазмом кивают:
– Моем прямую кишку, доктор!
– О, - говорю, - это интеллектуальное занятие.
– Да!
– восклицают они.
– Очень, очень!
И тут я подумал, что они, пожалуй, нашли и обрели друг друга. Благодаря мне. А ведь были семейные люди.
Ангелы и демоны
В больнице, где завершился мой медицинский путь, случались тягостные утренние недомогания. У многих. И я, конечно, не был исключением.
Для поправки здоровья можно было посетить либо демонов, либо ангелов.
Ярким представителем первых был заведующий лечебной физкультурой. Он всегда был готов удружить, но, поправив здоровье, всегда стремился погубить его снова с причинением ущерба окружающим. Вел себя вызывающе и всех подавлял своей измененной личностью.
У него довольно долго хранился коньяк, литров десять. Кто-то поблагодарил за лечение аппаратом, на который у физкультурника было некоторое ноу-хау. Аппарат представлял собой фрагмент самоходной дорожки, на который надо было лечь животом и приготовиться к массажу. Физкультурник наступал на какую-то педаль, и дорожка начинала отчаянно вибрировать.
– Попробуй, - приглашал физкультурник.
– Через десять минут - изумительный стул, непрерывный.
И вот я стучался в дверь, а физкультурник приотворял ее и коротко говорил: "Погоди". В щелочку я видел клиента, сотрясаемого аппаратом. Потом дверь отворялась со словами "Заходи".