Наследники Лаврентия Берия. Путин и его команда
Шрифт:
И вот этот забальзамированный труп прожил 73 года. Это никогда не было живым государством. Меня всегда поражало в молодости, насколько это все мертвечина. Как только центральная власть ослабла, все вернулось к сценарию 1918 года. Так в истории неизбежно бывает — на чем прервался, к тому и вернулся. И все начало распадаться. А поскольку реформ не происходит, будет дальнейшая фрагментация. Будут куски.
Ну вот зачем, например, Дальнему Востоку Москва? И вот как-то вечером местный губернатор будет сидеть с местным командующим военным округом и пить, что они там пьют. И разговор — «Иван Иваныч,
И вот пришел КГБ и его представитель Путин. И что они сделали? Вот три года были удачными с точки зрения цен на нефть, он что, использовал эти деньги на что-нибудь разумное? Нужно было перестраивать экономику. Он сделал все наоборот. Страна нуждается в федерализации, чем больше ты дашь местному самоуправлению развиться, тем лучше это будет для страны.
А этот заявил про вертикаль. Ну, молодец. Мы ломали головы, на какие куски распадется страна, он создал семь регионов, и теперь мы знаем, на какие куски она распадется. Он же не понимает ничего, этот маленький человечек, полтора метра с кепкой, кроме своей гебистской работы.
— Вы сейчас не занимаетесь Россией, как вы сказали. Чем же вы занимаетесь?
— Я занимаюсь, например, Европой. А здесь происходят процессы тоже малоприятные. Нам тут строят новую идеологическую диктатуру. Она пока очень мягкая, но по структуре — совершенно Советский Союз. Такая же недемократическая. Только там было политбюро 15 человек, а тут 25 комиссаров сидит в Брюсселе. Вот и вся разница. Идеология — меньшевистская, социал-демократическая. Но радости в этом мало. Очень скоро нам введут репрессивный аппарат. По последним данным, создается «Европол», у которого права экстрадиции без судебных слушаний.
— Вы имеете в виду Европол, который сейчас в составе Интерпола, или новую структуру?
— Нет, это новая структура. Посмотрите договор в Ницце, и такую же формулу они оставили в европейской конституции. У Европола будет право экстрадиции по 32 пунктам. Это очень широкий перечень — обычно законы об экстрадиции покрывают четыре-пять пунктов. Из них два особенно интересны, поскольку не являются преступлением ни в одной из стран — одна статья «расизма», а другая — «ксенофобия».
— Что это значит?
— Мне это очень понятно. Всех тех, кто будет возражать против дальнейшей интеграции, будут сажать за ксенофобию. А те, кто будет возражать против массовой иммиграции из стран «третьего мира»- те будут расисты. Вот статья 170-я и статья 190-я. Вот мне уже понятно, кто куда поедет.
Это особый процесс. И здесь, в Англии, многие недовольны этим процессом. Это уже меня непосредственно касается, потому что я здесь живу. Так что Советский Союз пришел непосредственно ко мне. Мне не надо туда ездить. Этим я пытаюсь заниматься. Хотя недовольных много, все это мало организовано, как правило, раздроблено. Я постоянно езжу по разным странам и понимаю, что объединение еще займет лет десять.
— Но ведь Великобритания занимает здесь особую позицию — всегда
— Это и стало камнем преткновения, вы же помните, что произошло в начале иракской войны. Полный раскол в Европе.
— Но ведь Европа тогда проиграла?
— Да, но эти люди не успокаиваются.
— Что это за люди такие?
— Инициатива этого принадлежит Социнтерну. То есть некой ассоциации социалистических и социал-демократических партий Европы. Это разрабатывается уже с 80-х годов.
— Вы имеете в виду идею противостояния единой Европы доминированию США?
— Да, это идея создания еще одного Советского Союза. Изначально идея была в том, что это (Европейский союз) соединится с Советским Союзом. Так называемая идея «конвергенции». Была такая великая мечта на Западе, что в какой-то момент большевики вернутся в лоно социал-демократии, поумнеют, смягчатся, создадут социализм с человеческим лицом. А на Западе к тому моменту социалисты придут к власти, и произойдет конвергенция.
И разделение мира исчезнет, не будет войн, нищеты и наступит счастье на века. И этим они тут и занимались. Почему европейские структуры так похожи на советские? А их сознательно делали такими, чтобы они подошли к советским. Миша Горбачев ездил везде и выступал насчет общего европейского дома. А что это такое? А переговоры (у меня есть документы ЦК) так и шли, что европейские структуры должны строить так, чтобы они подошли под советские.
— И в СССР к этим идеям относились лояльно?
— Абсолютно. При Горбачеве да. Если взять период до Горбачева, то в Москве к этому относились крайне отрицательно. Все началось меняться в 1985-м, когда Москва пришла к выводу, что конвергенция — это выход. Проблемы настолько велики, что в одиночку с ними не справиться.
Что такое было «новое мышление»? Это были перепевки социал-демократических идей. Мы тут за этим внимательно следили. И вот когда восточная часть рухнула, запад-то остался, и здесь продолжают это строить.
— В основном это Франция?
— Франция и Германия.
— Вы этим занимаетесь от лица какой-то организации?
— Да организаций очень много. Их здесь называют «евроскептики». Хотя это странно.
Можно быть скептиком насчет того, что ты не знаешь, а то, что точно известно.
Этих организаций десятки. Есть целая партия, которая набирает много голосов на выборах, — это United Kingdom Independence Party. Я знаю все эти группы. И в других странах много таких групп и партий, которые пытаются противостоять этому процессу.
Но они пока очень раздроблены.
2003 г.
Распад России неизбежен, а Евросоюз рухнет
(Интервью для газеты «Delfi», Литва)
Известный советский диссидент Владимир Буковский последнее время все чаще появляется на тех или иных мероприятиях оппозиционных сил России. Он полагает, что столкновения с нынешним режимом в РФ неизбежны, к чему, в свою очередь, нужно быть готовым. Его мнение может быть неудобно как Западу, так и России. В отличие от многих он не идеализирует нынешнее устройство ЕС, называя еврокомиссаров «комиссарами в пыльных шлемах», равно как очень критичен и по отношению к нынешним российским властям.