Наследники миров Книга 6
Шрифт:
– Попроси ее, - приказным тоном сказал Кикха.
– Не могу. Королева должна принять этот огонь. Схожу за Алмейрой.
Матиусу не пришлось идти. В зал сами пришли Радоборт, Алмейра и Хети.
Радоборт кинулся к постаменту.
– Осторожно!
– предупредил Кикха.
Радоборт не слушал его.
– Эл! Что с ней произошло?! Эл! Ты слышишь меня?
– кричал он.
Кикха заметил, что на приближение Радоборта огонь не реагировал.
– Она должна отдать чашу, - подсказал Кикха.
– Забери ее.
– Она шевельнулась!
–
– Она говорит что-то.
– Тихо! Тихо!
– Я помогу!
– Хети с энтузиазмом ринулся к постаменту, но огонь в чаше угрожающе блеснул и Матиус, который был ближе, успел перехватить юношу.
– Не приближайся. Погибнешь. Королева должна взять чашу.
Настала очередь Алмейры, она замирала при взгляде на Эл и шла маленькими шажками, медленно и с опаской. Ее приближение огонь встретил новым всплеском.
– Не пойму в чем секрет.
– Озадаченный Матиус посмотрел на Радоборта.
– Ты один, кого он подпустил.
– Забери у нее огонь, - резко сказал Кикха.
– Нужно снять ее оттуда.
– Прислушайтесь к тому, что она говорит, - предупредил Матиус.
– Видите, ее губы движутся.
– Она говорит, что не может двинуться. Тело не слушается, - сказал Хети, который не сводил взгляда с бледного лица Эл.
Эл закрыла глаза.
– Потренируемся в ловкости. Радоборт лезь на постамент, раз это пламя принимает твое присутствие. Забери огонь и столкни оттуда Эл, - деловито предложил Кикха.
– Она же разобьется!
– воскликнула Алмейра.
– Я поймаю ее, - недовольным тоном пояснил Кикха.
– Ей придется с этим смириться.
Радоборт только сделал усилие, чтобы залезть к Эл, и пламя в чаше метнулось вверх.
– Да что же это!
– не выдержал он.
– Так не получится, - заключил Кикха.
– Эл, ты меня слышишь, дай любой знак.
Она открыла глаза и повела ими в сторону великого.
– Ты можешь опустить руку?
– Нет, - шевельнулись ее губы.
– Не чувствую тела. Но я могу упасть.
– Упасть, - повторил Кикха.
– Упасть. Хорошо, падай. Радоборт поймает чашу, а я тебя. Не вижу другого способа. Согласна?
Эл опустила веки.
– Наконец-то, она согласилась удостоить меня такой чести, - не сдержался Кикха.
– Радоборт, ты готов?
Братья кивнули друг другу.
Алмейра прижалась к Матиусу.
– Я тебя поймаю, - еще раз повторил Кикха, - ты только чашу отпусти. Отпусти огонь, Эл, передай его Радоборту. Можешь падать.
Из ее тела точно вынули стержень, рука Эл качнулась, чаша полетела в одну сторону, а ее тело в другую. Радоборту пришлось менять позицию, он метнулся за падающей чашей, а Кикха будто знал где стоять, Эл как в колыбель упала ему на руки.
Алмейра бросилась к Кикхе.
– Эл. Эл! Что? Что с ней?
– Алмейра схватила бледную руку Эл.
– Она холодная. Здесь так жарко, а она холодная? Она умерла?
Глаза Алмейры наполнились
– Она спит, - строго сказал Кикха.
– У нее мало сил, но умирать ей не придется. Если я правильно расценил ситуацию, она свое дело сделала.
Кикха направился к выходу, мимо еще не пришедших в себя свидетелей происшествия.
Радоборт сидел на полу с чашей на коленях, огонь тихо затухал в ней. Он заглянул наверх и удивился, что огни еще горят, они продолжали гореть даже после того, как потухло пламя в чаше. Потом он осмотрел пол. Внимание привлек лоскут от куртки Эл, он поднял его, осмотрел.
– Узнать бы, что тут произошло?
– задал он риторический вопрос и поднялся.
Потом он протянул Матиусу чашу и пошел за Кикхой, ему было любопытно взглянуть на Эл при свете дня.
– А тебя не интересует, почему она отдала огонь тебе?
– бормотал сам себе Матиус.
Он вышел из храма последним.
На площади собрались люди. Они не расходились. Увидев Кикху с Эл на руках, люди зашумели.
– Она жива. Жива, - успокаивала их Алмейра, проходя мимо.
– Она спит. Она устала.
Кикха вышел с площади и зашагал в сторону дворца.
– Куда ты?
– спросил у него Радоборт.
– Дом Ладо в другой стороне.
– Я иду во дворец, - ответил Кикха.
– Да. Ее место там, - твердо сказала королева.
– Я помещу ее на самом красивом балконе с видом на город. Пусть этот вид согреет ее сердце, когда она очнется. А пока, я стану ухаживать за ней.
– Ей достаточно покоя и новой одежды, - хмуро заметил Кикха.
Прошло три дня. Был вечер. Радоборт взирал на город с высоты верхнего яруса. Эти дни он настойчиво искал уединения. Он не интересовался тем, что творится в замке и за его пределами, он не удосужился узнать, что происходит с Эл. Он был убежден, что она вернется в прежнее состояние.
Алмейра первый день не отходила от спящей, потом Кикха отогнал королеву, напомнив о ее обязанностях правительницы города. Забот у Алмейры оказалась так много, что она не возвращалась во дворец до темноты, город был взбудоражен происшествием и переменами.
Этим вечером Алмейра сама разыскала Радоборта.
– Ты рано вернулась, - заметил он, едва девушка показалась из-за поворота.
– Не рад видеть меня?
– спросила она и смутилась, не дождавшись ответа.
Она уже повернула назад.
– Постой.
Алмейра застыла в шаге, точно испугалась его слишком строгого тона. Радоборт понял, что она дальше не двинется, и подошел сам. Она повернула к нему лицо, он смог взглянуть в ее поразительные по красоте очи. Он ловил себя на мысли, что часто применял слово "красиво" к этому хрупкому и беззащитному существу. Эти дни он особенно остро осознал пропасть между ними. Он великий, сын владыки, а она смертная. Тогда почему его существо теперь трепещет в такт ее волнению?
На него накатила необычная волна. Он встал так, чтобы отрезать ей путь в галерею.