Наследники миров Книга 6

Малиновская Майя Игоревна

Остальные воспринимали конец брата, как еще одно событие. Радоборт забыл о своей печали. Едва зажгли тела. Эл не бралась их судить. Ее собственное отношение к смерти всегда было неоднозначным.

Кикха подошел к Радоборту.

–  Нужно сжечь все тела, - сказал он.

Радоборт кивнул. Кикха обхватил его, и они растаяли в воздухе.

На костюме Эл пискнул сигнал тревоги. Датчик сообщил, что концентрация дыма больше, чем микроатмосфера может сдержать. Эл ушла с площадки в сторону потока, достаточно далеко, где воздух был более чистым. Дорон и Фьюла остались одни.

Тело просило отдыха, бессонная ночь, голод, потраченная в битве энергия, резерв костюма их не компенсирует, его следует беречь. Эл решила, что завтра

на восходе она пополнит силы за счет местного светила. В прошлый раз процедура закончилась жестокой выходкой Кикхи. Снимать костюм опасно. Она рассудила, что стоит ненадолго оставить великих и заняться собой, пока Кикха и Радоборт отсутствуют. Истощенная, она рискует стать добычей. Эл вернулась на место, где слышала голос Лора. Она дала телу отдых, стараясь не погружаться в сон. Для большей безопасности пришлось карабкаться на уступ. Эл хорошо умела спать, что называется, "в полглаза". Так миновала ночь. Первые лучи светила согрели похолодевшее за ночь тело. От сильного потока энергии перехватывало дыхание. Она вынуждена была лечь, ноги подкашивались, мир начинал вращаться. Девятнадцатилетней Эл пугалась этого состояния, ей казалось, что она мутирует, что ее тело утрачивает человеческие качества, превращаясь в что-то иное. Она испытывала настоящие физические муки, не в силах справиться с вторгающимся в нее потоком. Война и плен приучили ее к этому способу выживания. Она привыкла и к боли, и к тому, что организм постоянно меняется. Если когда-нибудь ее назовут не человеком, а как-нибудь иначе, даже оскорбительно, она не станет возражать и обижаться. Она давно выросла из состояния испуганного подростка. Будь у нее больше знаний и мудрости, не пришлось бы столько лет себя терзать, но понимание приходит только с опытом.

Тело гудело от напряжения, но ему не скажешь: "Хватит". Оно само решает, сколько сил ему нужно. Потом наступало состояние расширения, когда она словно пронизывала окружающее насквозь, растворяясь в нем. Оказывается, у Кикхи с Радобортом было много работы, и эту ночь они провели, как она, на скале, спасаясь от новообразовавшихся хищников.

Было в существе Кикхи нечто такое, что смущало ее. Не часто, лишь иногда ей казалось, что она знает его, некоторую его часть. Вот и теперь Эл ощутила это явное сродство. Они не только были заняты делом, они яростно ругались, причиной оказалась Фьюла. Это показалось Эл очень забавным. Им не чуждо притяжение к существам другого пола. Они походили на подростков, не поделивших девушку. Кикха развлекался. Эл удивила позиция Кикхи. Ему не нужна Фьюла, он просто дразнил брата. Зачем? Исходя из правила, что Кикха ничего не делает просто так, Эл рассудила, что у него есть цель. Какая? Кикха обнаружил присутствие, и ей пришлось оставить братьев.

Эл с удовольствием потянулась. Вот теперь она полноценно отдохнула. Редкие минуты покоя и блаженства. Ее окружало тихое утро, если не считать шума потока. Ей не хотелось слезать вниз, вообще уходить отсюда. Она села на край, свесила ноги, зевнула и долго смотрела вниз.

Солнце находилось справа, его немного перекрывал острый пик, словно оно в пути зацепилось за него. Внизу шуршит поток, сверху расстояние от него до скал кажется маленьким. Движение потока напоминало диковинную змею, которая ползла почти по прямой с приличной скоростью. Скалы казались недостаточно прочными, он разрезал их. Эл не видела ни одного поворота или изгиба на всем отрезке реки, который могла охватить взглядом. Она отводила глаза от потока, смотрела на скалы, но снова и снова обращала внимание на его течение.

Солнце сдвинулось, ушло от заслонявшего его пика. Эл увидела блеск на другой стороне потока, словно кто-то дразнил зайчиком от зеркала. Она тряхнула головой, зажмурилась. Грудь обожгло. Медальон нагрелся так, что его пришлось вытащить из-под одежды наружу. Эл выпустила диск из пальцев и заметила, как один из шариков интенсивно вращается вокруг центра.

–

 Дверь. Так близко.

Эл слезла со скалы и устремилась к берегу. Блеск исчез, значит, дверь видна с высоты. Теперь не было никаких ее видимых признаков, но медальон ее не обманывал. Эл спешила вдоль берега, пока не наткнулась на Фьюлу и Дорона. Она лихорадочно убирала медальон, чтобы они не увидели его. Они не обращали на нее внимания. Эл хотела сказать про дверь. Стоит дождаться Радоборта и Кикху. А еще она не будет глупой, нужно изловчится пройти в дверь первой.

Фьюла заметила ее внимание лишь, когда Эл подошла вплотную. Ситуация стала ясной. Дорон лежал на боку и не шевелился. Эл услышала, как он прерывисто и неровно дышит. Фьюла взглянула на нее, и Эл не узнала лица. Прекрасное лицо словно постарело, было полно отчаяния, во взгляде мольба.

–  Помоги ему, Эл. Я прошу. Помоги ему. Кикха смеялся и издевался над нами, говорил, что мы станем молить тебя о помощи. Я готова унижаться, только помоги ему. Я выполню любые условия, соглашусь сделать все, что попросишь.

–  Отойди, дай мне осмотреть раны. Мне будут нужны твои знания.

–  Я отвечу на все вопросы.

Эл склонилась над Дороном. Причиной плохого состояния были раны. Старая, полученная в стычке с седьмым не зажила, а еще с десяток новых.

–  Где мой брат?
– спросил Дорон.

–  Он все время забывает, что Вейер погиб, - пояснила Фьюла.
– Он постоянно повторяет, что не слышит его.

–  А ты слышишь? Или, может быть, слышала?
– спросила Эл и коснулась раны Дорона.

Тот взвыл и заметался, свалив Эл с ног и отшвырнув от себя.

Фьюла неожиданно помогла Эл встать. Эл не отказалась от помощи, решила подождать, когда Дорон успокоится.

–  Тебе будет не просто понять. Мы исчезаем бесследно. Мы наделены множеством даров и практически бессмертны. Мы можем существовать вечность, - сказала Фьюла.

–  Вечность?
– переспросила Эл.

–  Да. Вечность.

Манера, в которой говорила Фьюла, перестала быть надменной, она отвечала с достоинством, но уже без того презрения, с которым прежде относилась к Эл.

–  Все, что происходило, наводит меня на мысль, что ты одна из нас. Пока Дорон был в себе, он пытался убедить меня в этом.

–  Нет, Фьюла. Я, как вы выражаетесь, смертная. Ты это должна видеть, раз покушалась на мою жизнь.

–  Я прошу у тебя прощения, - со смирением сказала Фьюла.

–  Не об этом речь. Я видела уже две смерти, значит, великие не так бессмертны, как кажется.
– Эл по особому произнесла слово "великие", что понравилось Фьюле, та слегка улыбнулась.

–  Ты права. Лоролан конечно рассказал тебе, что при стечении определенных законом обстоятельств, каждый из нас может погибнуть. И только Радоборт знает, каковы условия. Он хоть и молод, но предусмотрителен. Он знает, каковы должны быть обстоятельства. Он никогда не выдавал этих тайн.

–  И он достаточно честен, чтобы не пользоваться своим превосходством, - добавила Эл.

–  Да. Это так. Однако, об опасности он не стал предупреждать. Примером тому случай с Вейером. Радоборт не остановил его. Он до сих пор не сказал, как Вейер мог избежать смерти.

–  Ты подозреваешь его в коварстве?

–  Пойми, Эл, смерть для великого исключает возможность возвращения, в отличие от смертных мы никогда не сможем вернуться ни в этот мир, ни в какой-либо еще. Мы смешиваемся со стихиями этого мира и навсегда утрачиваем себя. Это абсолютный конец. Потому жизнь для великого - единственная ценность. Я раскрываю тебе тайну и могу пожалеть об этом. Я лишь хочу, чтобы ты поняла, я осознала, что ты достойна уважения. Дорон убедил меня. Прими простой совет. Остерегайся Кикхи, я заметила его интерес к тебе. Ничего хорошего он тебе не предложит. Кикха первым уяснил, что твое появление не случайно. У него есть манера предупреждать соперника, чем он пытается его напугать.