Наследники по прямой.Трилогия
Шрифт:
– А вы сами не боитесь?
– Я там выросла, – снисходительно улыбнулась Мэгги. – Поверьте, чёрная девчонка с белым парнем – куда более вероятный объект для нападения, чем просто чёрная девчонка, которую, к тому же, все в округе знают…
– Как скажете, – Гурьев не стал настаивать, решив, однако, что поступит всё равно так, как считает нужным. – Тогда времени у меня совсем немного. Что ж. Начну, пожалуй, с того, что никакой я не новозеландец.
Гурьев ничего не выдумывал. Самый лучший способ расположить к себе слушателя – это рассказывать правду. Только правду. Конечно
– И как вы собираетесь заставить меня поверить во всё это?!
– Легко, Мэгги. Ваш «Форд» не случайно отказался заводиться.
Она повернула к нему лицо и неожиданно улыбнулась:
– А вот это уже понастоящему смелое заявление.
– Я тоже не из пугливых, – Гурьев наклонил голову набок.
– Шон взбесится, увидев машину и не обнаружив меня в офисе, – на лице Мэгги отразилось беспокойство. – Знаете, что…
– Знаю, – кивнул Гурьев. – Я сейчас доставлю вас домой, а потом, убедившись, что вы в полной безопасности, отправлюсь на место своего преступления, чтобы уничтожить все его следы. А завтра утром заеду за вами так, чтобы доставить вас на работу раньше мистера Хоука.
– Вы сумасшедший, – укоризненно покачала головой Мэгги.
– А вы не первая, от кого я это слышу, – беспечно парировал Гурьев. – Так что?
– Ну, особенного выбора у меня нет…
– Я не об этом. Вы мне поможете?
– Не знаю, – честно созналась Мэгги. – Я попрежнему не могу составить о вас никакого определённого мнения. Вы довольно милы и внушаете мне чувство надёжности, хотя, по всему, мне следовало бы вас опасаться. Я должна подумать. Во всяком случае, такого интересного клиента у нас с Шоном ещё не было. Вы уверены, что ваше кольцо находится у Рассела?
– Нет. Ничуть не уверен. Если бы я точно знал, что кольцо у него, я действовал бы совершенно иначе.
– Это как?
– Ну, для меня не представляет особенного труда пройти туда, куда я хочу пройти, и взять то, что мне хочется. Я просто стараюсь не злоупотреблять этим.
– Почему?
– Потому что я не хочу обзаводиться врагами, Мэгги, – мягко сказал Гурьев. – Предположим, я узнаю, что кольцо у Рассела, и мне удастся уговорить его продать кольцо мне. Если это не сделает нас друзьями, то уж точно не превратит меня в мишень для всех полицейских на Восточном побережье. В мире и так предостаточно вражды и ненависти. Зачем умножать их без крайней на то необходимости? Я пожелал обратиться к вам именно поэтому. Рассел не производит впечатления одержимого. Но вряд ли он станет слушать человека, к которому заранее не расположен. А именно так и будет, вломись я к нему в дом и начни выпытывать, где находится заветное колечко.
– Да он и не скажет, – задумчиво произнесла Мэгги.
Вот тут ты ошибаешься, дорогая, подумал Гурьев. Но промолчал.
– Хорошо, – Мэгги решительно взялась за ручку дверцы. – Я дам вам ответ завтра утром. Но учтите – если я соглашусь, это ещё не означает, что согласится Шон.
– А разве он вас не послушается? – лукаво улыбнулся Гурьев.
– Не забывайтесь, Джейк, – даже в темноте было заметно, как вспыхнула Мэгги. – Как бы там ни было, это не
– Простите, – искренне раскаялся Гурьев. – Меньше всего на свете я хотел бы вас обидеть, Мэгги.
– Ну, белому парню не такто легко обидеть чёрную девушку, – усмехнулась она. – Скорее, произойдёт обратное.
– Помоему, разница в оттенках цвета наших кожных покровов не так уж и велика, как вы уже трижды подчеркивали, явно стараясь привлечь к этому моё внимание, – посмотрел на неё Гурьев. – Послушайте, Мэгги. Я многого не знаю и многого не понимаю в этой стране. Ваши отношения с Шоном меня вовсе не так живо интересуют, как это могло бы показаться. Ещё меньше я хотел бы ввязываться в дискуссии об эмансипации женщин, чернокожих и всех прочих. Ни дискуссия, ни эмансипация как таковые меня сейчас не волнуют. Я просто хочу, чтобы вы знали – если это для вас так важно – вы мне нравитесь, а чёрная вы девушка или зелёненькая в пёстрый горошек, мне наплевать.
– Вы мне тоже нравитесь, Джейк, – просто сказала Мэгги. – Хотя бы тем, что на первые два моих крючка отреагировали не так, как я предполагала, или вовсе никак не прореагировали.
– А как на них реагирует Шон?
– Как и положено реагировать. Словами.
– Но на работу он вас взял.
– Это совсем другое дело, – Мэгги опустила подбородок. – Я ведь юрист с университетским дипломом. А Шон, при всех его безусловных достоинствах, вовсе не дока в вопросах правового крючкотворства. Всё это – моя епархия. Всё равно мне никогда не стать настоящим адвокатом.
– Как это?
– Мой отец богат и преуспевает. Разумеется, он никогда не признавал меня своим ребёнком, но, в общем, человек он неплохой. На его деньги я выучилась в университете НьюДжерси на адвоката. Сдала экзамен. Но получить место – это… Это совсем другая история, Джейк.
– А я, признаться, полагал, что подобные страсти давно в прошлом.
– Вы ещё не бывали на Юге, Джейк?
– Нет.
– Тогда понятно. Непонятно, почему я вам всё это говорю…
– Ну, когданибудь ведь нужно же, наконец, выговориться. Кроме того, я выгляжу как человек, которому можно довериться. Кстати, не только выгляжу.
– Вы не сердитесь, я ведь тоже проверяю вас, – как и вы меня.
– Можно считать, что я выдержал экзамен?
– Почти, – улыбнулась Мэгги. – Приятного вечера, Джейк.
– Стопстоп. Мы договаривались, что я должен убедиться в вашей полной и абсолютной безопасности.
– Приятного вечера, Джейк, – снова улыбнулась Мэгги и открыла дверцу. – Завтра в семь на этом месте. Не проспите.
НьюЙорк. Февраль 1934 г
Шон Хоук – живой, подвижный молодой мужчина лет тридцати с внешностью типичного ирландца, только не рыжий, а черноволосый, ростом немного уступавший Гурьеву, пусть и не настолько, чтобы потеряться в его тени – взволнованно мерил огромными шагами свой небольшой кабинет. Мэгги и Гурьев сидели в креслах друг напротив друга возле письменного стола и следили за мечущимся Шоном: Гурьев – с невозмутимой улыбкой, Мэгги – с тревогой и умоляюще. Хоук посмотрел сначала на Гурьева, потом на девушку: