Наследники предтеч. Поиск пристанища
Шрифт:
— Росс! — от моего вопля зеленокожий вздрогнул и, оторвавшись от микроскопа, одарил меня недовольным взглядом. — Ты когда-то говорил, что ещё раньше кого-то оперировал из-за непроходимости. Вы были знакомы?
— Да, и что?
Зеленокожему явно не хотелось вспоминать о своей первой, неудачной операции, но, воодушевлённая идеей, я не обратила внимания на его нежелание развивать тему.
— У меня такой вопрос: он случайно не отличался какими-то особыми пристрастиями в питании? — любую гипотезу лучше сначала подтвердить, а только потом высказывать.
— Да, был у него заскок: он почти растительной
— Рыба! И махаоны, и цитадельские, и твой знакомый питались преимущественно рыбой! — радостно заявила я. — Так, может, дело не в глистах, а в рыбе? Или в несбалансированном питании. Ведь мы тоже рыбу едим и ничего, здоровы.
— Ну, знаешь, ты осторожней с выражениями, а то я вообще её есть перестану, — честно предупредила прислушивающаяся к нашему разговору Юля.
— Кстати, у меня есть идея насчёт репеллента, дурацкая, правда… — окрылённая успехом, начала я.
— И? — заинтересовался Игорь.
— Меня мухи не кусают. Если взять, например, немного моего пота и намазаться…
— Мне кажется, это не выход, — неодобрительно покачала головой Надя.
— А я согласен быть подопытным кроликом! — поддержал мою инициативу Игорь.
Собрав немного пота, математик размазал его по своей ноге. От кровососов мои выделения действительно помогли отлично, вот только сами вызвали сильную аллергическую реакцию: уже через час кожа на ноге Игоря воспалилась и покрылась многочисленными мелкими пузырьками с прозрачной жидкостью. И математик пожаловался на жжение в пострадавшей области и даже лёгкий озноб.
— Прости, я должна была думать раньше, что если мухи меня не едят, для этого должны быть весомые причины, — покаялась я.
— Я сам вызвался, — утешил меня Игорь. — Жаль, но этот вариант репеллента нам однозначно не подходит.
— Будем искать другие возможности, — закончила разговор Надя, обрабатывая ногу математика.
142–143-и сутки. Степь — река
Однажды плоты пристали к длинному пляжу с красновато-рыжим песком. Побродив по зелёному морю и набрав трав, кореньев, ягод и других даров земли, а также поймав несколько крыс и пару ящериц, я возвращалась к плоту, когда заметила, как Вера с физиком и инженером ползают по пляжу и увлечённо спорят. Отнесла корзинки домой и подошла к троице, которая теперь пыталась выкопать яму.
— Не помешаю? Или у вас секретное дело? — с сомнением посмотрев на проходящих мимо любопытствующих людей (какая уж тут секретность?), поинтересовалась я.
— Тут, снизу, что-то похожее на глину есть, — поделился Маркус.
— А я говорю, что это не глина, — упрямо возразила геолог.
— Ха! — физик протянул мне горсть рыжей грязи. — Сама посмотри, — предложил он.
На ощупь материал, в самом деле, очень напоминал глину. Да и по цвету такой, как надо. И лепить оказалось удобно, и кольцо не растрескивалось, когда я сворачивала в него раскатанную из земли колбаску.
— Действительно, похоже, — согласилась я.
Вера возмущённо фыркнула.
— Что, и это на песок похоже? — раздражённо поинтересовалась она, пересыпая с ладони на ладонь горсть крупных и блестящих кирпичного цвета крупинок.
— Не очень,
— Тоже мне, специалисты нашлись, — устало махнула на нас рукой геолог, выбросила песок и обтёрла руку о бедро. — Ну давайте проведем эксперименты, если на слово верить не хотите.
Поскольку стоянка подходила к концу, мужчины поспешно накопали крупными раковинами и притащили на плот несколько корзин рыжей глины. Вера тоже не осталась в стороне, набрав немного песка и, напоследок, небольшую вязанку хвороста.
— Только не вздумайте сразу же лепить, — предупредила она нас. — Точнее лепить можете, но не рассчитывайте, что хоть что-нибудь получится. В смысле — что-нибудь дельное.
— Откуда такой пессимизм, красавица ты наша? — тут же попытался оспорить физик. — Если на вид — глина, на ощупь — глина, лепится как глина, то почему и на самом деле не может ей быть?
— Я уже встречала очень похожую «глину», — вздохнула геолог. — Но толку с неё не было…
— Не проверишь, не узнаешь, — улыбнулся Маркус. — А вреда в любом случае не будет.
Видимо, решив разобраться со всем сразу, Вера достала ещё почти три десятка разных образцов. Каких только расцветок песка у неё не оказалось: почти белый, с полупрозрачными крупинками, несколько жёлтых, рыжих, красных и бурых с разными оттенками, тёмно-коричневый (почти чёрный) и даже жёлто-зеленоватый и отдающий в бирюзу. Но геолог не обошла вниманием и более мелкодисперсные структуры: в коллекции присутствовало несколько образцов глины, но, в отличие от песка, в основном красноватые или серые.
Слепив из всех образцов глины небольшие шарики и колбаски, мужчины немного подсушили их в тени и на несколько часов положили запекаться в жаре костра. Сначала физик пытался воспротивиться, говоря, что без хорошей просушки все образцы растрескаются, но Вера только покачала головой.
— Трещины не помешают проверить моё предположение. А пока, — она выбрала несколько крупных, около двух миллиметров в диаметре, песчинок и раздала всем желающим.
— Ну и зачем мне это? — недоуменно пожал плечами Росс. — Всё равно в песках не разбираюсь. Наверное, надо попытаться расплавить — тогда будет ясно, тот или не тот.
— Настолько, насколько надо — понимает почти любой, — улыбнулась геолог. — Вы их попробуйте на зуб. Как следует попробуйте.
— Ух ты, у них что, вкус есть? — как ребёнок обрадовался Сева.
Скептически оглядев песчинку, я осторожно положила её на язык. Покатала по нёбу, и, убедившись, что никакого особенного привкуса не чувствую, вопросительно взглянула на Веру.
— Я сказала, «на зуб», — повторила она.
Пожав плечами, осторожно прикусила крупинку. Ничего подозрительного. По команде геолога сжала сильнее. Потом ещё раз. Нет, не показалось, крупинка действительно слегка пружинит. Выплюнула песчинку и несколько раз сдавила пальцами — но так на ощупь она казалась твёрдой. Снова сжала зубами — чуть упругая. Прислушалась к ощущениям и бросилась к широкому листу с горкой насыпанного песка, чтобы попробовать другие крупинки: вдруг эта — исключение. Кстати, такие же сомнения возникли и у остальных. Только через несколько минут, пожевав несколько щепоток, Маркус расстроено кивнул: