Наследники предтеч. Выживание
Шрифт:
Поскольку тревожить людей ночью посчитала невежливым, решила отложить запланированный визит на завтра. А пока ещё раз насладилась лесной ванной. После купания вдруг поняла, что мало захотеть — надо ещё и отыскать старых знакомых. Поэтому, не теряя времени отправилась на поиски лагеря, в котором живет Дмитрий, или хотя бы близко расположенного ручья, на что и потратила значительную часть тёмного времени суток. Потом поднялась вверх и наскоро соорудила гнездо для ночлега. Теперь, когда я получала питание в достаточном количестве, потребность в сне сильно сократилась: если раньше, чтобы сохранить работоспособность, приходилось спать более тридцати часов, то есть более полусуток, то теперь, чтобы выспаться, вполне хватало десяти часов.
На рассвете продолжила поиски, и к середине дня они увенчались успехом. Из-за ствола
Однако скоро выяснилось, что первое впечатление ошибочно. Услышав звуки приближающихся животных, я поспешила залезть на приличную высоту. Животные оказались… людьми. Среди них с трудом, но удалось узнать Дмитрия. Полуголые, с безобразно разросшейся и свисающей толстыми многочисленными складками плотью, они казались гораздо шире, чем раньше. Кожа местами покрылась даже не волосами, а самой настоящей шерстью, а голые участки испещрены бурыми и коричневыми пигментными пятнами, гноящимися язвами и красными рубцами шрамов. Волосы выросли ещё сильнее, чем у меня за это же время, губы, нос и надбровья или сильно опухли или тоже разрослись. Кисти и стопы увеличились в размерах, наверное, на четверть, пальцы утолстились. Казалось, люди даже стали несколько выше, хотя уж куда им расти, и так под два метра были. Но самое страшное — они принесли с собой добычу. И таковой являлась невысокая окровавленная девушка и груда вещей, которые монстры, рыча и невнятно огрызаясь, принялись растаскивать по трём кучам. Вдоволь наругавшись и поделив, наконец, отвоёванное имущество, они обратили внимание на еле живую жертву. При этом оба самца (мужчинами их называть уже не хотелось) приступили к тому, что обычно совершают сексуальные маньяки, а самка с визгливыми маловразумительными криками прыгала вокруг. Наконец, ей надоело ждать, когда напарники натешатся и, взяв топор, она с размаху отрубила у девушки большую часть руки, после чего, схватив свою добычу и вцепившись в неё зубами, радостно убежала на свою кучу. Я стряхнула накатившееся от жуткой картины оцепенение и поспешила подняться к вершинам крон. Всё равно в одиночку ничего с ними сделать не смогу, а присутствовать при кровавом пиршестве не хочется. В каком-то плане людоедка даже оказала жертве услугу: лучше умереть быстро, от потери крови, чем медленно, но не менее мучительно.
Сердце щемило от жалости и отнюдь не только к полумёртвой девушке. Ведь раньше, в нашу первую встречу, трое монстров были людьми. И, на самом деле, самое страшное — то, что изменился не только внешний облик. Они лишились своих личностей. По крайней мере, не думаю, что Дмитрий мог опуститься до такого. Иначе что мешало ему показать свои наклонности тогда, при общении со мной? Да, на нас нашло сексуальное помутнение, если так можно выразиться, но, во-первых, оно охватило обоих, а во-вторых, после того, как к Дмитрию вернулся разум, он раскаивался не меньше меня. Возможно, этот вид разумных тоже подвержен жору, как и мой? Но почему изменился внешний облик? На всякий случай я тщательно осмотрела своё тело. Вроде никаких патологических признаков… Вспомнились слова Дмитрия: он тоже заметил в себе какие-то изменения. Однако про жор не говорил. Значит, такое перерождение начинается иначе. И, возможно, оно не характерно для моего вида. По крайней мере, надеюсь на это.
Дмитрий предчувствовал тогда свою судьбу. «Не дар, а проклятье». Как точно сказано. Я подозревала, что его вид — наследники. А они жертвы ничуть не меньше, чем подобные мне. Вытерла скупые слезы — с такой жизнью скоро совсем разучусь плакать — и отправилась в путь, чтобы удалиться как можно больше от злополучного лагеря до темноты.
Ночью, несмотря на тёплое гнездо, я сильно замёрзла. Поправив его в третий раз, уже еле двигалась от навалившейся слабости. Только заболеть не хватало. А что, если поведение и внешний облик людей обусловлены какой-то заразой и, пока я за ними следила, успела подхватить то же самое? К и без того быстро ухудшающемуся состоянию прибавился ужас. Да лучше сдохнуть, чем стать такой!
В горле пересохло, я слизывала дождевые капли с листьев гнезда. К утру слабость ещё усилилась, и к тому же заболела голова. Меня бросало в жар, а уже через несколько минут снова бил озноб. Дышать становилось всё сложнее, грудь будто сдавили железным обручем, но
Очнулась под властью жора, добралась до ближайших фруктов и, проглотив порядочное количество, провалилась в забытье на первой же приемлемой ветке. Так и провела двое следующих суток — питаясь и спя. И только достаточно отъевшись, чтобы хватило сил взять тело под контроль разума, а не тупых инстинктов, принялась внимательно осматривать себя, особое внимание уделяя коже, в страхе найти что-то похожее на разрастание. К огромному облегчению, ничего подобного не наблюдалось, но, на всякий случай, я продолжила следить, не начнутся ли патологические изменения, ещё около недели, прежде чем окончательно успокоилась.
30–36-е сутки. Джунгли — лесное болото — джунгли
Несмотря на странные изменения, произошедшие с Дмитрием и его друзьями и, судя по всему, не слишком миролюбивую обстановку внизу, я не прекратила попытки обследовать лес под кронами. На землю, точнее на влажный красный мох, спускалась редко, предпочитая передвигаться на небольшой, двадцати-тридцати метровой высоте. На тридцать второй день моего пребывания в этом мире забрела в болото, очень похожее на то самое, в котором очнулась в самом начале. Но это событие не стоило бы столь пристального внимания, если б не случайная находка.
Заметив блеск среди воздушных корней одного из болотных деревьев, я спустилась пониже, а потом, убедившись, что опасности нет, и вовсе приблизилась. Из мутной воды торчали обломки какого-то высокотехнологичного прибора. Осмотрев их и окрестности, обнаружила ещё кучу останков цивилизации, большая часть которых скрывалась под водой. Потратив немало сил, я вытащила всё, что смогла найти, сложила в кучу на маленьком островке, получив в результате холм примерно с два легковых автомобиля. Вряд-ли это «кладбище» осталось от керелей. Нет, здесь явно что-то случилось.
Я задумчиво повертела в руках обломок металла с множеством микросхем. Как будто танк прошёлся — металл искорёжен, внутреннее содержимое вырвано и измельчено на кусочки меньше моего кулака. Попытавшись разломать кусочек, убедилась, что, даже прилагая все силы, могу лишь немного согнуть тонкую стенку, но как только нажим прекращается, она возвращается к прежней форме. Какую же силу необходимо затратить, чтобы буквально разорвать металл в клочки? Да и кому, обладающему подобной мощью, могло понадобиться уничтожать именно приборы? А ведь силу применяли направленно, поскольку хотя техника и разрушена, но ни корни окружающих деревьев, ни их стволы не повреждены. Или, как вариант, приборы ломали в другом месте. Но тогда какой смысл в перетаскивании горы хлама в болото или именно сюда?
Несколько часов провела, копаясь в собранной куче, безуспешно пытаясь найти хоть один целый приборчик. Через некоторое время что-то привлекло внимание, но, не успев осознать, что именно, я утопила обломок в болоте. Подумав, полезла за ним и, вытащив, тщательно осмотрела. На металле чётко отпечатались следы чьих-то зубов. Зачем-то приложив деталь к собственной челюсти, убедилась, что для меня след великоват. Достаточно сильно, хотя и не на порядок. Ещё раз осмотрев обломок, оторвала ближайший отслаивающийся кусок коры и вонзила в него зубы. Потом сравнила получившиеся слепки. Зачем? Возможно, таким образом проявились подсознательные подозрения или даже предчувствия. В любом случае эксперимент показал положительный результат — во всём, кроме размера, отпечатки оказались почти идентичны. Сравнивая следы укусов, я внимательно изучила все бугорки и ямки, мучительно припоминая занятия по анатомии млекопитающих. Судя по сравнительным размерам моей челюсти и челюсти неведомого разрушителя, агрессивный родич в несколько раз крупнее меня. А ещё у него обломан правый верхний клык. Кстати, насчёт клыков — почему я раньше не замечала, что они длиннее человеческих? Наверное, потому, что они совсем не мешались и не привлекали к себе внимания. Прекрасно. Теперь знаю. И что?