Наследники Тьмы
Шрифт:
Кормили в пансионате «Вторая жизнь» превосходно. Улыбчивая девушка на входе в столовую взяла у Жени карту гостя, отметила обед и пригласила пройти на раздачу. Питание было организовано по системе «шведский стол», и еда выглядела весьма аппетитно. Морозов понабрал полные тарелки и, сев за столик, подумал, что пожадничал и столько в него точно не влезет. Однако блюда оказались вкусными, и он, как-то легко и непринуждённо, слупил и закуску, и первое, второе, третье — ни крошки не осталось.
Рай! — понял он, откинувшись на стуле и окидывая столовую посоловевшим
Ответ пришёл только через час, когда Женя, поборов искушение прорваться на кухню и прямо сейчас увидеть Надю, ушёл из столовой и бродил по территории, дабы хоть немного растрясти своё изрядно отяжелевшее брюхо. В спортивно-оздоровительный комплекс с бассейном и тренажёрным залом Морозов пойти не рискнул, опасаясь, что после такой обильный трапезы у него, от интенсивных физических упражнений, может случиться заворот кишок. Услышав сигнал сообщения, Женя плюхнулся на ближайшую лавочку и, достав из кармана телефон, разочарованно хмыкнул: Надя писала, что занята и позвонит позже.
Вставать не хотелось, и он устроился поудобнее, лениво следя за проходившими мимо людьми. Лёгкий ветерок обдувал лицо, над головой шуршала листвой липа и попискивали синицы. Мысли сами собой отступили, и перед глазами засияли плывущие мимо светотени: почти у всех они были исключительно яркими, без ряби, воронок и тёмных пятен в самой верхней части — там, где всегда отражалось психическое состояние человека. В других местах световых двойников нехорошие завихрения присутствовали и, наверное, относились к болезням органов или, может, ещё к чему-то — определить у Жени не получалось.
Он умел скользить лишь по самой «поверхности»: вот этот счастлив, а у того — не лучшие времена. Воронки крутятся, когда беды свежие, если вверху — переживания, внизу — хвори или травмы, а застарелые пятна и разрывы обозначают проблемы глубокие и давние, какие — фиг знает: Морозов мог видеть только сам факт неблагополучия, и на том его лампочные способности заканчивались. Да и это он всегда делал с большим трудом, а за год без тренировок и вовсе разучился: даже разум от мыслей очистить, и то стало целой проблемой… пока не появилась Надя Белкина.
Контакт с её светотенью, ну, и она сама, конечно же, так повлияли на Женю, что он чувствовал себя разленившимся медведем, к которому в берлогу заглянул солнечный луч и пробудил, наконец, от затянувшейся спячки. Медведь вылез наружу, а там! — мама дорогая, давно уж лето! и надо скорей бежать навёрстывать упущенное!
Вот он и навёрстывал, открывая и обучая себя заново, и всё давалось теперь так легко, словно ещё там, на дороге, Надин радужный вихрь выбил пробку, застрявшую в Женином канале для информации. С их знакомства прошёл всего один день, а Морозов уже без всякого напряжения соскальзывал в безмыслие, спокойно двигал своего радужного двойника и даже мог намеренно совмещать свою светотень с чужой, залезая не только в самый поверхностный слой, но и в тот, что под ним! Дыхание при этом перехватывало, как от сильного волнения, зато состояние человека становилось гораздо понятнее.
Вот
Ах!.. Морозова будто под дых ударили, выбив весь воздух разом. Он дёрнул свою светотень прочь, но она словно приклеилась… — нет, не приклеилась, что-то схватило её и держало. Как разорвать контакт?! Нет… не выходит… оно чёрное, лохматое… дышать нечем дышать… всё глубже и глубже… пустить мысли! не получается… паук, выпивающий муху, чёрная паутина… вверх! Разорвать! ещё вверх! Рвать паутину… мысли, призвать мысли!
А-а-а! Женя с хрипом вдохнул, так глубоко, что лёгкие чуть не лопнули.
— Эй! Что с вами?
Кто-то тряс его за плечо, а перед глазами всё ещё стояла чёрная паутина. Моргнув, Женя увидел прямо перед собой лицо незнакомого парня.
— Врача, позовите врача! — закричал тот. — Тут мужчине плохо!
Вокруг стали собираться люди.
— Пропустите, я помогу! Пропустите! — вперёд проталкивалась высокая черноволосая женщина. — Как вас зовут? — обратилась она к Жене.
— Вы… — по коже у него вдруг побежали мурашки.
— Вы имя и фамилию свои помните? — обеспокоилась брюнетка.
— Евгений Морозов.
— Уже хорошо! — мягко улыбнулась брюнетка. — Лежите спокойно, Евгений! Я здесь работаю и умею оказывать первую помощь. — Она протянула руку, чтобы проверить его пульс. — Как вы себя чувствуете? Голова кружится?
Едва она коснулась его запястья, как у Морозова перехватило дыхание.
— Нет! — он вырвал руку и вскочил. — Не кружится. Я… мне ничего не надо!
Он бросился прочь прямо через газон.
— Стойте, куда вы? — нахмурилась брюнетка, но лезть в траву на каблуках не решилась и, достав телефон, стала кому-то звонить.
— По-моему, он тут просто задремал… — предположил кто-то.
— Кошмар, наверное, приснился… — уже еле слышно донеслось до выскочившего на дорожку Морозова.
Он припустил по асфальту и, когда голоса совсем истаяли вдали, обернулся: погони не было. Женя пошёл медленнее, потом свернул за один из спальных корпусов и остановился перевести дух. Ощущение липкой паутины вернулось, Женя поёжился, вспоминая чёрного лохматого… паука? Ну да, наверное, хотя эти его лохмы — шерсть, волосы? Нет, больше похоже на чёрные перья, хотя какие перья у паука?..
Морозов встряхнулся, словно выскочившая из воды собака, — господи, что это, вообще, такое было?! Сидел себе на лавочке, никого не трогал, светотени разглядывал… последним изучал мужика, а как только от него отлепился, тут-то и началось!..
Может, он и впрямь задремал?.. Чёрт, ну, приснится же!..
А женщина? Почему он так её испугался? Вроде она шла мимо по площади, когда он свой светак к мужику направил, припомнил Женя. Светотень её наверняка плыла рядом, но он ничего необычного не заметил, иначе выделил бы её из числа других… Так почему ж тогда от этой брюнетки такая оторопь и мурашки по коже?..