Наследники Тьмы
Шрифт:
Побродив ещё немного по сети, Вера выключила комп и упала в кресло, любуясь браслетными фракталами и размышляя, что же ей предпринять. Поехать в эту «Вторую жизнь»? Снимет перед входом браслет, пройдёт без путёвки на территорию и там снова его наденет, чтобы не светиться, — раз плюнуть! Вряд ли охранники пансионата какие-то особенные — наверняка люди обычные… А даже если нет, внешний вид светака их, сто процентов, выдаст, и тогда соваться на территорию Вера не станет. Вот только… а что, если они и с маскировкой её вычислят? Во сне же она с браслетом была? Утащат в медкорпусное подземелье, как Женю Морозова, и трындец!..
Господи! —
Может, нужно предупредить всех оставшихся в живых «лампочек» об этих чёрных птицелюдях? «Не похоже, что они на нас специально охотятся, скорее, Женя Морозов попал к ним так же, как и остальные гости, но всё равно будет не лишним написать в чате, чтоб соблюдали осторожность, и Вике сказать, конечно! Уж она-то быстро эту инфу до всех остальных донесёт».
Вздохнув, Вера пересела на кровать, взяла с тумбочки банку — внутри нежно переливался разноцветный клубочек — и легла на бок, глядя в окно: в тёмном небе, среди тонких облаков, медленно плыла почти полная, серебристо-белая Луна.
Под Луной, в глухом лесу, в центре восстановительного бассейна, стояли трое.
— Ну что, — встряхнувшись, словно мокрая ворона, сказал самый старший и крупный из них. — Готовы?
— При всём уважении, Роман Филиппович, — мягко произнесла изящная, но отнюдь не слабая особь, переминаясь на птичьих лапах и проверяя сердечным радаром хранилище: уровень чёрной воды был чёткой границей прохлады, над которой сосуд оставался горячим, словно кружка с кофе. — Я всё-таки не уверена, что нам стоит столько тратить.
— Тем более без гарантии результата, — поддержал её третий, уперев руки в боки и топорща чёрные перья, под которыми угадывалась прекрасно развитая мускулатура. Плечо и грудь его рассекала тонкая длинная полоса голой, уже зарубцевавшейся кожи. В глазах этого здоровяка чёрная вода выглядела тенью, отброшенной невидимым прямоугольным предметом на посеребрённую Луной стенку бассейна. — Даже если это сделала действительно та сучка, как мы узнаем, когда она явится за следующей порцией и явится ли вообще?
— Я не обязан вам ничего разжёвывать, — процедил Старший, — но, по великому терпению своему, всё-таки поясню, раз вы такие бестолочи: все бассейны между собою связаны через высшее измерение, в котором и находится это хранилище! Соответственно, как только из цилиндра исчезнет часть чёрной воды, эта треклятая девица сразу заметит, как уплывает то, что она ещё не успела спереть, — здесь на самом деле доктор использовал другое, очень грубое матерное слово, — что тут непонятного?
— И вы полагаете, она сразу же бросится хватать остальное? — с сомнением протянула пернатая женщина.
— Хотя бы проверить! — рявкнул главный. — Если не взять, так посмотреть, что происходит. Естественно, она явится! Несомненно.
— А если разбуженные спящие с ней не справятся? — здоровяк почесал свой свежий шрам.
— Мы их просто потеряем, — пожав плечами, проговорила женщина. — Выдернутые души обратно в тела не запихнёшь!
— Тогда, может, подежуришь сама? — так же пожав плечами, передразнил её Старший. — Давай, я не против! Вытолкнем тебя на пару суток, а потом, когда с сучкой разберёшься,
— Не надо, Роман Филиппович!
— Ах, не надо! Ну, так прекрати болтать! — прорычал Кафтырёв. — Я не собираюсь дожидаться, когда эта сволочь всё хранилище высосет. Приказы не обсуждаются, ясно? — в голосе доктора слышалась настоящая угроза.
— Так точно! — поспешила согласиться Лявис.
— Скольких будем будить, Роман Филиппович? — деловито осведомился Десятов.
Оба они — и Анна, и Илья — понимали: Старшего с такой манией величия, как у Кафтырёва, лучше сильно не злить. Ибо слети он с катушек — раздавит их, как козявок, пусть даже и будет потом сожалеть о своей несдержанности. Только им-то это уже не поможет, Тьма отлично позаботилась о превосходстве Старшего, так что с ним шутки плохи.
— Пятерых, — ответил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова и обратно. — Надеюсь, будет достаточно. И в то же время сильно не обескровит.
— Мудрое решение, — одобрил Илья.
— Я готова! — кивнула Анна.
После встречи с Пряховой в квартире Морозова, где эта старушка-божий-одуванчик никогда не бывала, и последующего разговора в скверике с самим Женей, потрясение оказалось так велико, что мозг просто «взял тайм-аут», и Надя несколько часов бродила по улицам в полной прострации, словно зомби. Не понимая, где находится и куда идёт, она автоматически переставляла ноги, пока не обнаружила, что стоит возле собственного подъезда, а машина так и осталась на Детской улице. Пришлось брать такси и снова ехать к дому Морозова. Там она не удержалась, поднялась к его квартире и долго нажимала на звонок, но никто, разумеется, не открыл. Зато рядом, за другой дверью, слышались шаги и стук трости, видно, соседка подходила к глазку и смотрела, кто там пришёл, но на лестницу так и не вышла. Наверняка подумала, что эта явившаяся во второй раз девица — ненормальная, но Наде было уже всё равно. Позвонив ещё несколько раз, она вышла на улицу и, сев в машину, горько разрыдалась, только сейчас осознав, наконец, что никогда больше не увидит Женю.
Да, они не так давно познакомились и их отношения только начинались — всего одно полноценное свидание было, но и этого хватило, чтобы теперь чувствовать такую боль, словно кто-то сжал в кулаке сердце и рвёт его из груди. Соседка сказала, Морозов был растеряшей и пил как лошадь, Пряхова заявила о его причастности к тайнам праотцов… — выходит, Надя ничего о нём толком не знала?! «Женю преследовали тёмные пернатые твари, а я думала, у него паранойя! — заливаясь слезами, корила себя Белкина, — а теперь он умер! Умер!! Пряхова сказала, его закопали в глухом лесу, но где? Где конкретно? — почему же я не догадалась спросить?! о Господи!.. что мне теперь делать?»
В полицию — с таким, основанным на показаниях привидений, заявлением — идти глупо и бессмысленно, ничем они ей не помогут… тогда остаётся — что? Остаётся только послушаться Женю и сделать, как он сказал: работать во «Второй жизни», словно ничего не случилось, а потом, не навлекая на себя подозрений, придумать, как отдать ключ праотцов некоей Вере Острожской.
Вытерев слёзы, Надя погладила кулон-рыбку и завела машину: для начала надо вернуться домой и как следует выспаться.