Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
То, что произошло дальше, я видел уже сам.
Разъяренный Клим вскинул скованные руки над головой.
— Я сам расправлюсь с ним, дружище! — крикнул он и с силой опустил свою цепь на голову капитана.
Раздался резкий хруст, и Слит исчез. Когда через несколько мгновений я увидел его тело распростертым на палубе, у меня не было никаких сомнений в том, что он мертв. Ноги его были подогнуты, пробитая голова как-то странно повернута вбок.
— Всем по местам! — громко скомандовал Джон. Его приказ был выполнен мгновенно и беспрекословно.
— Что я в нем найду?
— Алмазы, — ответил я хриплым голосом, которого и сам не узнал. — Там должно быть двадцать камней. Джон знаком подозвал Гарда, и они вместе тщательно проверили содержимое мешочка.
— Точно, двадцать, — произнес Джон. Я видел, что он испытывает явное облегчение. — Судя по всему, ты прав. Подробности сообщишь мне позже. Гард, подайте сигнал всем капитанам. Я хочу, чтобы они прибыли сюда и приняли участие в обсуждении всего случившегося. Отберите людей, которые в качестве свидетелей выступят перед ними и сообщат подробности событий, происшедших здесь и на борту «Грейс О'Мэлли». — После некоторого колебания, он мрачно добавил. — Что же касается Клима, то здесь выбора у нас нет. Прикажите плотнику изготовить корзину.
Пока плотник сколачивал корзину, с Клима сняли цепи и разрешили ему сесть на палубу. По его щекам струились слезы, но я знал, что это слезы ярости после бешеной вспышки, унесшей жизнь Бэзила Слита, а вовсе не свидетельство слабости. Он смахнул слезы рукавом и стал прощаться с О'Доннелом и Флинном, которых должны были спустить в шлюпку, чтобы доставить на борт «Грейс О'Мэлли». Я уселся рядом с Климом. Он запивал вином изрядный ломоть вяленой говядины, который принес ему кок. Несмотря на все обрушившееся на него несчастье, аппетита он не потерял.
— Я буду говорить с капитаном, — с трудом произнес я. Ком в горле мешал мне говорить. — Попытаюсь переубедить его. Неразумно терять такого бойца как ты, Клим.
Он покачал головой.
— Моя песенка спета. Теперь уже ничего нельзя поделать. После того, как я разделался со Слитом. Но я ничуть не жалею об этом, дружище. Напротив, я доволен.
Я с трудом сдерживал слезы.
— Ты сделал это, чтобы спасти меня, Клим. Дважды ты спасал мне жизнь. А теперь они собираются расправиться с тобой за это.
Прямо перед нами плотник сколачивал деревянную клетку. Длина ее и ширина были приблизительно по четыре фута, днище довольно массивное. Он орудовал топором с явной неохотой, будто ему мешали враждебные взгляды, которые бросали на него моряки. Один раз он посмотрел на нас и покачал головой.
— Не держите против меня зла, — попросил он, — я только исполняю приказ.
— Все в порядке, Шейнс, — ответил Клим. — Только постарайся сделать эту конуру поудобнее. И попрочнее тоже. Я не желаю утонуть.
Джон удалился в свою каюту, но Гард оставался на палубе, наблюдая за тем, как плотник заканчивает
— Господь простит тебе все прегрешения, если ты предстанешь перед ним с сердцем, полным раскаяния, — говорил он, переворачивая страницы Библии дрожащими пальцами.
На глаза бедного Клима навернулись искренние слезы.
— Я много грешил. Зачем Господу такие грешники? Помолитесь за меня получше, пастор Сноуд. Без ваших молитв мне не обойтись.
Затем он как-то неожиданно повеселел и одним глотком допил вино.
— Недолго же я был женатым человеком, верно, дружище? — обратился он ко мне. — А не найдешь ли ты мою шляпу с красными перьями? Это все, что осталось от моего свадебного наряда. Мне хотелось бы надеть ее.
Я отыскал шляпу в рундучке, куда он положил ее, перед тем, как нас перевели на «Грейс О'Мэлли». Я передал шляпу Климу. Он с огорчением оглядел ее. Одного пера не хватало.
— Кто-то стащил самое большое перо, — сказал он, — без него у шляпы уже совсем не тот вид.
Плотник закончил работу, и Гард привязал двадцатифутовую веревку к одному из верхних брусьев.
— Готово, Клим, — сказал он.
Впервые я увидел в глазах моего несчастного друга страх. Он огляделся по сторонам, будто прикидывая, есть ли у него хоть какой-то шанс на спасение. Потом он взял себя в руки и поднялся. Поправил шляпу и положил руку мне на плечо.
— Передай госпоже Кристине, что мне стыдно за мой проступок — за то, что я оставил ее. Она была добра ко мне. Ты тоже был добр, дружище.
Я последовал за ними на корму. Клим влез в клетку и плотник прибил гвоздями последний брус. Заключенному передали бутылку вина и большой ломоть хлеба. Потом Гард пальцем проверил лезвие ножа, висевшего у него на поясе и передал его Климу. «Корзину» спустили с деревянной укосины, свисавшей с кормы, и она повисла на веревке над водой. Я огляделся вокруг и не увидел никого из членов команды.
Я остановил возвращавшегося Гарда и спросил его, зачем он передал Климу нож. Голос Гарда звучал непривычно мягко, когда он ответил мне.
— Я вижу ты очень горюешь о своем приятеле, парень. Не нужно, пользы от этого никакой. Теперь уже ничего не изменить. А нож? Ножом он сможет перерезать веревку. Когда не в силах будет больше выносить жару, жажду и голод.
24
Блант был чересчур пьян и не прибыл на борт «Королевы Бесс», поэтому я рассказал все, что знал Джону и двум другим капитанам Хэлси и Глэнвиллу. Когда я закончил, в каюте на несколько мгновений воцарилась тишина. Я чувствовал, что говорил плохо, слишком уж я волновался. Затем Хэлси, угольно-черные на редкость выразительные глаза которого странно смотрелись на его типично английском лице спросил меня, что бы я предпринял, если бы покойный капитан не вынудил меня рассказать все.