Наследники
Шрифт:
Гарри почувствовал как засосало под ложечкой.
— Все они хотят того, что мы не можем дать или они уже имеют, — сварливо откликнулся другой голос.
— Проси что-нибудь другое.
— Но мне больше нечего просить, — развел руками Гарри.
— Тогда позови Белого Энтариона, когда появится, что просить, мальчик…
Гарри резко сел в кровати. Сон. Всего лишь сон. Или нет? Рон, Симус, Дин и Невилл сладко спали, луна все еще смотрела в окно. Гарри посмотрел на часы — шесть часов утра. Сна не было ни в одном глазу,
— О, нет!
И она упала на колени. Гарри сорвался с места и бросился к Джес. Стоило ему приблизится, он увидел, что на ней всего лишь длинная тонкая сорочка. Она обхватила плечи руками и плакала, что-то шепча.
— Джессика! — позвал Гарри, рывком подняв ее на ноги. Но она не могла стоять. Прижав ее к себе одной рукой, другой он быстро стянул с себя мантию и, укутав ею девушку с головы до ног, поднял на руки. Холод пронизывал его, но ему всяк было теплее, чем Джессике. Ее темные волосы были засыпаны снежинками, белые руки вцепились в Гаррину рубашку, по щекам текли замерзающие слезы.
— Я ддумала, — шептала она, — что можно… их… желание сердца… я так хочу, чтоб они верну-у-улись…
Гарри прижал ее сильнее к себе. Стало казаться, что до замка километры, а не какая-то там пара метров. Джессика сильно дрожала в его руках, кожа белая, губы синие… Ворвавшись в замок, Гарри усадил девушку на ступени лестницы и попытался привести ее в чувство. Глаза закатывались, у нее уже не хватало сил продолжать шептать, из редко лишь она выдавливала из себя что-то бессвязное. Похлопав по ее щекам и не добившись успеха Гарри снова поднял ее на руки и понесся в больничное крыло. Страх сковывал мозг, все что он слышал это слабое постукивание сердца Джессики и ее чуть хрипящее дыхание. Влетев в лазарет, Гарри вспомнил, что мадам Помфри нет, и перепугался по настоящему. Положив девушку на ближайшую кровать, он призвал к себе согревающее зелье, и тут же влил его в рот девушки. Джессика закашлялась, ее тело дрожало в судорогах от холода. Поняв, что одеялами ее не согреть, Гарри притянул ее к себе и сжал в объятьях, потирая ее холодную спину. Одной рукой он взял ее ледяные ладони и дыхнул на них, что бы чуть-чуть отогреть.
— Холодно… — вдруг прошептала Дежссика ему в плечо, и он еще сильнее прижал ее к себе. Судороги унялись, став лишь мелкой дрожью, ее ладони стали более теплыми. Гарри не знал, что сделать, что бы согреть ее, он лишь сильнее прижимал девушку к себе. Уткнувшись в ее волосы он подавил в себе желание заплакать. Комок в горле никак не хотел исчезать, холод пробирался от тела девушки к нему, но он чувствовал, как она постепенно согревается. Вдруг она завозилась.
— Гарри?…
Гарри чуть отстранился и посмотрел на Джес. Ее глаза были открыты и она, еще дрожа, смотрела на него.
— Как ты?… что ты?…
— Я
— Что исполнит мое желание… — обескуражено прошептала Джессика, — откуда ты?…
— Ко мне он тоже приходил, — перебил ее Гарри, снова обняв и положив подбородок ей на макушку, — желание осталось за мной…
— А я… — Джессика всхлипнула, — я попросила, что бы мама с папой… а он сказал, что это невозможно… и я… не выдержала…
— Потому что это была твоя последняя надежда, — подхватил Гарри, снова посмотрев ей в глаза, — Энтарион наверное не смог тебя вернуть в спальню, потому что ты отгородилась от него…
— Я была зла… — вытерла слезы Джессика, — на то, что сначала сказал, исполню все… а потом…
— Я же говорил тебе, что магия не может… да ладно. Все обошлось и видимо твое желание тоже осталось за тобой.
— Сейчас я хочу только умереть.
— Что?! — Гарри схватил девушку за плечи, — О чем ты говоришь?
— Ты же видишь, Гарри, — воскликнула Джес, — видишь, что война скоро начнется. Умрут столькие… друзья, родные… даже в словах Энтарона сквозило: «попросите что-нибудь, что бы потешится перед битвой с Темным Лордом, а потом и смертью». А я не хочу бороться. Не хочу жить во время войны. Почему другие должны умирать, а я должна жить? Я не хочу, слышишь?! Не хочу, не хочу!.. Мне плохо, все просто выворачивается от страха и единственное, что я чувствую, среди этой мерзости и пакости, которую я ненавижу, это…
Договорить эту речь она не смогла, так как Гарри, поняв, что не сможет дать ей пощечину, что бы истерика закончилась, закрыл ее рот поцелуем. Сначала она шокировано замерла, уперев ладони ему в грудь, но потом Гарри почувствовал, как ее маленькая ручка скользнула по его воротнику, шее, пальцы запутались в растрепанных черных волосах, а дальше уже не было ничего, только что-то большое и жаркое, огненным цветком распускавшееся в его груди.
— … то что я люблю тебя, — шумно выдохнула Джессика, когда они с трудом оторвались друг от друга.
— Я тоже, — прошептал Гарри, уткнувшись лицом в ее волосы, которые чудно пахли сиренью, — я тоже люблю тебя Джессика.
И они бы еще долго просидели так, обнявшись, если бы не услышали скрип двери. И уже спустя секунду они смотрели на Патрицию Кент, вошедшую в больничное крыло в одной полосатой пижаме. Ее ничего не видящие блеклые глаза смотрели прямо, но по вмиг расслабившимся плечам, Гарри догадался, что она поняла, что они здесь.
— Я знаю, как уничтожить Слизерина.
Глава 28. До рождества…
— Я знаю, как уничтожить Слизерина.
— Что? — переспросила Джессика, отпрянув от Гарри.
— Слизерина. Энтарион рассказал мне, — невозмутимо продолжила Патриция, повернувшись на голос.
— Ты наследница Хельги Хаффлпаф, — догадался Гарри.
— Да, — губы девушки тронула еле видимая улыбка, — он сказал мне. И то, что я могу пожелать все что хочу.
— И ты попросила рассказать как убить Слизерина? — голос Джессики дрогнул. Гарри понял почему — эта девушка могла попросить вернуть себе зрение, а она пожелала то, о чем они вдвоем даже не подумали, то, что понадобилось для мира, а не для нее самой.