Наследники
Шрифт:
— Она волк, — Гин поправил девочку и широко улыбнулся. — Она очень сильная, — парень опустил свои опечаленные глаза, воспоминания быстро проносились перед ним. — Я помню, как она боролась с волчьей натурой, пыталась ее обуздать; как она запиралась на чердаке, а иногда в подвале, вооружившись цепями. Она так кричала… Особенно тяжело приходилось это на полнолуние. Я все видел. И не помог.
***
После обеда Гин, Ноа и Лила сидели на полу комнаты мальчиков, листая свои конспекты по предмету «Дипломатия и влияние реального мира на магический», лекции, которые Гин пропустил из-за вмешательства директрисы
Жестикулируя, парочка пыталась рассказать, что он пропустил. Лилу очень печалил тот момент, что Гин не смог познакомиться с профессором, что вел курс лекций, что читался целый день с небольшими перерывами. Профессор приходил редко, приезжая из самого Министерства на шикарной мортовской машине и личным водителем, не то из низших сознающих, не то мортом. Кто знает?
В учебниках и на лекциях профессоры и студенты не имели право произносить слово «морт», взамен использовали слово «реальный» или «человеческий», ставя как бы свой мир на второй план, стараясь привить дисциплину сознающим и понимание мира людей, и в надежде понять тонкости переговоров и налаживания контакта среди населения по всему миру.
— Морты, — огрызнулась Лила, — извини, Гин, — вспомнила, под пристальным взглядом Ноа, девушка.
— Все нормально, — смирился. Еще нет, но точно старался привыкнуть. Парень коротко улыбнулся, вспоминая то, как отреагировала на него Саша, с каким восторгом смотрела на него, и то, как она светилась от счастья, что совсем ненадолго может направлять свою песню на объект. Она была благодарной девочкой, ни секунды не сомневаясь Саша обняла Гина, когда закончились занятия.
Гин не чувствовал себя изгоем, он считал, что ему повезло с соседями по комнате, возможно с фамилией, которую все с недоверием произносили, смотря на него, возможно поэтому любопытные личности ограничивались только взглядами и крайне редко словами указывая на все еще серый галстук и пожимали плечами.
«Будто существует надежда, что он как хамелеон со временем подстроиться под окружающую среду и изменит цвет своего галстука на более доброжелательный и в каком-то смысле — обычный, — рассуждал, смотря в тетрадь с ничего не значащими для него словами. — Вот был бы смех, если однажды утром, проснувшись я обнаружил, что мой галстук, хотя бы синего цвета. Низший, но все же сильнее чем серый!», — продолжал мечтать Гин.
— Зубрите, малышня? — с ухмылкой на лице, огрызнулся Даррен, входя в комнату.
Никто не заметил его появления, даже не почувствовал.
«Маги не пахнут!», — вспомнил Гин.
К слову Даррен пользовался по утрам странным бутыльком с распылителем, Гин подумал, что возможно это его парфюм, но после нанесения он так ничего и не почувствовал. Как будто ничего не произошло и утреннего ритуала с распылителем Даррена просто не было.
«Ну точно магия!»
— А тебя выгнали из папочкиной опочивальни? — съехидничала Лила-кицунэ. Девушка вытянулась во весь рост, загораживая проход парня к своей части комнаты, — Кто на этот раз Даррен? Папочка злится, что ты водишь туда подружек?
— А тебе бы лиса, помалкивать, — парень в костюме коварно улыбнулся, — Не боишься, что экзамен у меня не сдашь, — фыркнул, демонстративно расстегивая рубашку.
— Превышение полномочий, профессор Оскуро, — девушка встала со своего места.
—
«Такой способ извращения? Почему им так необходимо все разговоры доводить до агрессии или разборок?», — сморщив нос, подумал Гин, но тут же вспомнил, что Даррен может читать или слышать мысли, кто бы знал, что на самом деле происходит в его голове, и сразу же поднял взгляд от тетради.
Дерзкий сосед замер, внимательно изучая Гина.
«Он точно прочитал!»
Уголок рта Даррена дернулся. Гин отвернулся, чтобы не нагнетать еще больше. А вот Лила не скрывала своего раздражения. Огоньки в ее глазах заплясали с новой силой. Кицунэ по природе своей никогда не умели контролировать эмоции.
«Попробуйте контролировать пожар!»
— Хватит, — тихо вступил Ноа, парень, хватая свою девушку за запястье удерживая от действий, после которых она точно будет жалеть, — Даррен, — почти умолял Ноа отступить первым. — Почему вам всегда надо ссориться?
— Еще бы я тратил на вас время, малышня, — Даррен еще раз посмотрел на Гина, — увидимся на экзамене.
Даррен со своей громкой фамилией и особенными чарами, которые исходили прямиком из парня, — преподавал, иногда заменял профессора по предмету «Древние заклинания», большую часть которых создали ведьмы и колдуны его рода. Сам Даррен был в этом, как рыба в воде, мог из слов создать нечто непостижимое остальным, легко усваивал базовые знания и по праву мог гордиться этим, чувствуя свое превосходство над остальными студентами, и некоторыми профессорами, которые так и не освоили этот предмет в свое время.
Одной из таких сознающих была сама Кифания Кой — директриса Академии.
Даррен не успел выйти за дверь, как она со всей силы отворилась. На пороге общей комнаты стояла Лори в глазах которой зиял огонь в прямом смысле слова. Даже Лила села на свое место, чуть попятившись и вжавшись в стену. Ноа последовал ее примеру, а вот Даррен молча наблюдал, застегивая новую белоснежную рубашку.
В несколько шагов Лори приблизилась к Гину, схватив его за шиворот формы, оскалив зубы произнесла:
— Еще раз подойдешь к моей сестре, волк и я сделаю твою жизнь невыносимой, — Лори еле сдерживала свои порывы в попытке разорвать нахала — волка прямо здесь и сейчас. — Ты понял?
— Я помог ей! — уперся Гин.
Ноа только присвистнул. Никто не мог перечить словам сирен. Их песня может свести с ума, и никто не поможет опасаясь, что может стать следующей жертвой.
«В случае битвы с сиреной ты сам по себе!».
— Держись от нее подальше! — рявкнула Лори.
— Это должна была сделать ты, Лори. Ты ее сестра! — не отступал Гин, повышая голос, от чего у Ноа брови полезли на лоб. — Ты должна была помочь ей! Саша не знает, что делать с силой, с энергией, что находится внутри нее. Она даже не знает, как управлять и направлять ее, — парень помолчал, оглядываясь на присутствующих, что замерли, видя перебранку. Только Даррен безразлично наблюдал за ними подперев стену скрестив руки на груди. Ноа и Лила в ужасе сжались и испытывали непреодолимое желание сбежать. — Ты должна сказать мне «спасибо», Лори!