Наследники

Сизов Николай Трофимович

— Это когда же?

— Как управимся.

— Вот именно. А управимся, по всей видимости не скоро.

Удальцов, видя, что от ребят не отвязаться, прислал трех печников. Времянки они сложили довольно быстро.

Зайкин придирчиво принимал работу. Вид у него был такой, что можно было подумать: специалист парень, поди, всю жизнь только тем и занимался, что печи клал. Придя в бригаду, Костя громко объявил, что если его отпустят, то все будут есть потрясающий обед.

Отпустили. Обедать, правда, пришлось кефиром и булками, потому что к перерыву Костя не явился. Но вечером, когда зарубинцы пришли в палатку, их ждал стол, покрытый

скатертью, рядком выстроились тарелки, в центре большой бачок с половником. Суп и жареная колбаса с картошкой, с помидорами и луком попахивали дымком и вкуса были необыкновенного.

…Еще через несколько дней были расставлены последние пятьдесят палаток. Они ждали тех, кто вслед за первыми эшелонами мчался на «Химстрой».

Глава V. «Легкой жизни не будет»

На стрелах экскаваторов, на ребристых стенах строительных складов, на бункерах растворных узлов белели объявления: «Сегодня в 17 часов на главном корпусе состоится собрание химстроевцев». Об этом же несколько раз прокричал репродуктор местного радиоузла, который только накануне установили приехавшие из Москвы радисты.

К пяти часам продолговатая и неглубокая пока выемка главного котлована была заполнена молодежью. День был хоть и серый, но теплый. Беглый ветерок лениво крутил теплую пыль на откосах котлована, гнал по небу пухлые, ленивые облака.

Народу собралось столько, что Снегов забеспокоился, всем ли будет слышно.

— Ничего, — легонько подтолкнул его Быстров, — все будет в порядке. Иди открывай.

Снегов подошел к микрофону, звонким, слегка взволнованным голосом произнес:

— Ребята, давайте начинать первое наше собрание. Сначала установим тишину.

Из задних рядов кто-то громко выкрикнул:

— А вы кто такой? Объяснили бы.

Снегов ответил:

— Объясню, конечно. Я представитель Центрального Комитета комсомола. Моя фамилия Снегов. Зовут Анатолием. Будем работать вместе.

— Что ж, будем, — послышались в ответ веселые голоса.

— Вопросы можно задавать, или речь сначала толкнешь?

Снегов усмехнулся:

— Нет, речь толкать не думаю. Мы собрали вас для того, чтобы рассказать о стройке. Это сделает начальник строительства товарищ Данилин. Потом ответим на вопросы. Возражений против такого порядка нет?

— Нет, нет.

— Пусть расскажет.

В глубине наскоро сколоченной сцены двое работников технического отдела аккуратно развешивали испещренные чертежами ватманские листы. В самой середине стоял широкий, составленный из нескольких фанерных листов, щит. На нем сквозь прикрывавшую его глянцевито-матовую бумагу проглядывал весь план будущего завода.

Данилин, стоя рядом с Быстровым, вглядывался в столь необычную аудиторию. Сотни юношей и девушек, свесив ноги в тапочках, кедах и башмаках, сидели по бровке, по контуру всего котлована. Многие устроились на железобетонных блоках, нагроможденных вокруг площадки главного корпуса, на транспортерах, экскаваторах, самосвалах. Лица смуглые и загорелые — это из деревень. Белые, не тронутые солнцем из городов. Среди черных и русых мальчишеских голов виднелись то высокая прическа городской модницы, то скромная косынка пока не освоившейся еще в новой обстановке сельской комсомолки.

Начальник строительства Данилин не был сторонником этого собрания. Зачем устраивать такие сборища и митинги? Что поймут ребята

в наших чертежах и графиках? Им надо разъяснять то, что следует делать бригаде, участку. А с этим вполне справятся бригадиры, мастера и прорабы.

Но Быстров с ним не согласился, стал горячо доказывать, что людям надо рассказать и показать все. Пусть знают, для чего они приехали сюда.

И Данилин не стал спорить.

— Ну раз это так важно, будем агитировать…

Теперь он думал о том, что же сказать этим съехавшимся со всех концов страны зеленым, необстрелянным юнцам? Сказать надо как-то доходчиво и убедительно, а как? Будь это кадровые строители, тогда другое дело. А тут… Лица веселые, глаза блестят. Но строительного дела они и не нюхали. С каких же азов начинать?

— Завод наш, ребята, представляет из себя, а точнее сказать — будет представлять, комплекс современных зданий, оснащенных самым совершенным оборудованием, предусмотренным технологическим процессом.

Вот здесь, на этом чертеже, вы видите будущую линейную, здесь — кузнечный цех, недалеко от него — котельно-сварное производство. А это, — Данилин отодвинулся в сторону, чтобы не загораживать центральный щит, — это главный корпус. — Сказал с гордостью, даже с некоторым торжеством. — В нем разместятся механические цехи. Площадь корпуса равна целому заводу. С восточной стороны к нему будет примыкать инженерный комплекс с конструкторскими и технологическими отделами. С запада же встанут здания бытовых служб. Здесь разместятся управление завода, санитарно-технические службы, столовые. — Указка Данилина бегала и бегала по розовым и голубым листам. Но вот он плавно обвел вокруг них круговую линию. — Завод будет окружен зеленым кольцом. Более десяти тысяч лип, елей, берез.

Сказав это, он помолчал и тише, но как-то весомее, значительнее закончил:

— И все это должно быть сделано, дорогие товарищи, за три года. Всего лишь за три года и ни месяцем больше. На первую же очередь времени у нас совсем в обрез.

Данилин говорил добрых сорок минут, а время пролетело незаметно. Потом посыпались вопросы.

— Какие культурно-бытовые службы предусмотрены проектом, почему не строится кольцевая дорога вокруг будущего завода, хотя она должна сооружаться в первую очередь, ибо стройке без дороги тоже нельзя? Предусматривается ли обучение приехавших смежным профессиям? Когда начнутся монтажные, сварочные, сантехнические работы, кто их будет вести? И предполагается ли обучать строителей для работы в цехах будущего завода? Почему не организована техническая учеба? Чем объяснить, что бригадам не выдают спецодежду?

Начальник строительства вслух читал записки, не спеша, вдумчиво отвечал:

— Почему завод нужен так быстро? Вы люди грамотные, газеты читаете, поэтому особенно распространяться не буду. Без химии человечество теперь жить не может. Так, как, допустим, не может оно обойтись без хлеба и воды, без железа и стали, без угля и нефти. Химия — это урожай на наших полях, одежда и обувь, любая из машин, что создают люди. Химическим заводам, которые строит страна, нужны колонковые аппараты, реакторы, воздухосборники, оросительные холодильники, трубчатые печи, сварная стальная аппаратура. Все это будет выпускать «Химмаш». Сейчас же государство вынуждено тратить на закупку такого оборудования миллионы и миллионы рублей золотом. Вот почему мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы построить завод как можно скорее.