Наследство для двоих
Шрифт:
Не успела она ответить, как дверь за ним захлопнулась.
Через несколько минут электрическая кофеварка уже весело булькала, а в воздухе вкусно запахло свежесваренным кофе. Эбби прибралась на кухне, налила себе чашечку душистого напитка и отправилась в комнату, служившую Маккрею кабинетом. Подойдя к ящику с папками, она несколько секунд разглядывала висевший над ним портрет. Любовь и неразрывная связь, существовавшая между двумя изображенными на нем мужчинами, были настолько очевидны, что Эбби на мгновение ощутила невольную зависть.
Она повернулась и подошла к письменному столу Маккрея. Сейчас,
Одна из них была помечена аббревиатурой «КСТ». Насколько помнила Эбби, это сокращение обозначало компьютерную систему тестирования – любимое детище Маккрея. От нечего делать она пододвинула папку поближе и открыла обложку. Эбби знала, что этот проект значил для ее возлюбленного очень много, хотя в последнее время он не рассказывал ей, как продвигаются дела в этом направлении. Лениво перелистывая страницы, Эбби наткнулась на листок, представлявший собой что-то вроде договора о сотрудничестве. Одна из подписей внизу принадлежала… Рейчел Фэрр. Ошеломленная, Эбби смотрела на страничку, думая, что это, должно быть, какая-то ошибка. Маккрей не мог… Он не стал бы!.. Сжимая листок с подписью ненавистной соперницы побелевшими пальцами, Эбби медленно выпрямилась.
Дверь трейлера распахнулась, и на пороге появился Маккрей. Не в силах говорить и думать, Эбби молча смотрела на него, все еще не расставаясь со страшной уликой, безмолвно кричавшей о том, что ее снова предали. Ничего не подозревающий Маккрей снял каску и небрежно бросил ее на диван.
– Я же обещал, что ненадолго, – улыбнулся он. Проходя мимо письменного стола, он на секунду задержался, бросил быстрый взгляд на документ, который она держала в руке, и как ни в чем не бывало пошел на кухню.
– М-м-м, какой восхитительный запах! – донеслось оттуда.
– Что это значит, Маккрей? – Эбби оттолкнула кресло и, последовав за ним, остановилась на пороге кухни. Она все еще не могла прийти в себя.
– Это? – Он снова взглянул на бумагу в ее руке и поднес к губам чашку с горячим кофе. – Это договор о правах совместной собственности на патент на КСТ.
– Это я уже поняла, – тряхнула головой Эбби, злясь на то, что собеседник пытается прикинуться дурачком. – Я говорю вот об этой подписи. Что она тут делает?
– Насколько я понимаю, ты имеешь в виду подпись Рейчел. – Маккрей говорил спокойным, будничным тоном. Даже имя этой девки слетело с его губ без всякого напряжения. – В конце документа перечислены совладельцы патента. Естественно, здесь должна быть и ее подпись.
– Что ты хочешь сказать этим «естественно»?! – От ярости Эбби не видела ничего перед собой. – Ты подразумеваешь, что она стала одним из твоих спонсоров? Что ты… ты… – Эбби судорожно пыталась подыскать слова, которыми можно было бы определить это невероятное предательство.
– Именно это я и хочу сказать, – равнодушно ответил Маккрей и отпил из чашки.
– Ты взял у нее деньги! – Эбби трясло. Сейчас она уже ненавидела этого человека, который спокойно стоял перед ней и
– Очень просто. Мне нужны были деньги, чтобы сдвинуть свой проект с мертвой точки, и я этого никогда не скрывал.
Да, так и было, но Эбби от этого легче не стало. Окончательно выведенная из себя его спокойствием, Эбби ударила Маккрея по руке, в которой он держал чашку. Она отлетела в сторону, ударилась о стену и разлетелась на мелкие кусочки, оставив на обоях безобразное коричневое пятно.
– И тебе было все равно, у кого брать деньги?
– Абсолютно, черт побери! – внезапно рассвирепев, рявкнул Маккрей.
– Теперь я понимаю, почему ты не торопился рассказать мне, как идут дела с твоим дурацким проектом! – кричала Эбби. – Ты не хотел, чтобы я знала, кто принимает в нем участие. Потому что знал, как я к этому отнесусь. Как ты мог?!
– Очень просто. Бизнес есть бизнес.
– Бизнес? Ты это так называешь? – У самой Эбби было для этого совершенно другое название: циничное, бессовестное предательство. – Значит, ты встречался с ней каждый раз, когда бывал в Хьюстоне?
Эбби представила Маккрея и Рейчел вдвоем, и к горлу ее поднялась тошнота. То-то уж радовалась Рейчел, зная, что крадет еще один кусок мира, принадлежавшего Эбби.
– В этих деловых встречах участвовали и другие, – огрызнулся он. – Если ты намекаешь на наши встречи с глазу на глаз, то их не было. Еще раз повторяю тебе: это бизнес.
– И ты хочешь, чтобы я в это поверила? – горько усмехнулась Эбби.
– Откровенно говоря, я плевать хотел на то, поверишь ты мне или нет.
– Вот в этом я не сомневаюсь! – Она видела, что Маккрей не хочет и не будет ничего менять в сложившейся ситуации, в которой он волей-неволей должен общаться с Рейчел. – И не сомневаюсь в том, что на меня тебе тоже наплевать.
– Думай как хочешь. – В его позе, взгляде, тоне не было ни малейших признаков раскаяния и вины.
– Это твое изобретение для тебя всегда было важнее, чем я. Какой же надо было быть дурой, чтобы не заметить этого! Ну так подавись своим проектом! – Она швырнула бумагу ему в лицо и побежала к двери. Уже взявшись за дверную ручку, Эбби оглянулась через плечо. Боль, ревность, злость так прочно переплелись в ее душе, что она уже не смогла бы определить, где кончается одно и начинается другое. – Надеюсь, эта бумажка будет согревать твою постель по ночам. На меня больше не рассчитывай.
Изо всех сил пытаясь не разрыдаться и дрожа всем телом, женщина выбежала в ночь. Перед ее глазами все еще стоял Маккрей – посреди осколков от разбитой чашки, рядом со смятым листком, с твердо сжатыми губами и выражением злости на лице. Однако она уже пересекла тонкую линию, отделяющую любовь от ненависти. Да, теперь она ненавидела его с такой же силой, с какой прежде любила.
Маккрей, оставшийся в вагончике, смотрел на раскрытую дверь, изо всех сил сжимая кулаки. Ему хотелось догнать ее и трясти до тех пор, пока ее зубы не застучат друг о дружку. Однако он сдержался. Посмотрел под ноги на измятый документ и изо всех сил ударил кулаком в дверь, что вела в кабинет. Прессованная фанера гулко ухнула под тяжестью его руки.