Наследство для Лонли-Локли
Шрифт:
– Стоп!
– решительно сказал я.
– Шурф, я тебе сочувствую: ты связался с абсолютным невеждой. До сих пор я думал, что эльфы - это просто эльфы, и все. А теперь выясняется, что они не просто эльфы, а "кейифайи", и среди них есть какие-то загадочные "упиаты", и эти... как их... ну, предки Его Величества Гурига!
– Амфитимайи, - великодушно подсказал он.
– Может быть, ты просто расскажешь все по порядку? Про эльфов и про крэйев - если уж мне приходится иметь дело с их потомками!
Тем временем, хозяин принес наш заказ. Ему пришлось придвинуть к нашему столику еще один - в противном случае, несколько котелков
– Ладно, - согласился Шурф.
– Признаться я полагал, что сэр Джуффин хоть немного позаботился о твоем образовании. Магия магией, но жить в Мире и не знать, кто его населяет - это немного слишком, даже для тебя! Только я предпочел бы дождаться момента, когда мы завершим ужин. Не люблю разглагольствовать с набитым ртом, как подвыпивший мастеровой!
– Да ты сноб, дружище!
– фыркнул я, налетая на "бамбурики", которые оказались крошечными ароматными колобками, поданными в отдельном чугунке с раскаленным, еще шипящим, маслом, так что их приходилось извлекать оттуда с помощью длинных тонких палочек, макать в густой суп, который немедленно насквозь пропитывал пушистое тесто, и только потом отправлять в рот - медитативное занятие, ничего не скажешь!
Что касается моего друга, у него в данный момент была только одна проблема: запихать в меня порцию "Вурдалачьего Жара" - обжигающе крепкой ягодной наливки, которая действительно была разлита в самые настоящие наперстки - впрочем, это были наперстки, предназначенные для великаньих пальцев.
Разумеется, ему это удалось: я решил, что если уж парень вбил себе в голову споить своего собственного возницу - так ему и надо! Большую половину ужина мы так и не осилили, но добродушный голубоглазый хозяин трактира, которого я по-прежнему отказывался считать "вурдалаком", заботливо упаковал остатки и сам отнес их в наш амобилер, к величайшей радости задремавшего было Друппи. Пес сразу понял, что холодный окорок, закопченный в розовом дыму, достанется именно ему, какого бы мнения на сей счет не придерживался строгий дядя Шурф Лонли-Локли.
– Вещай, потомок эльфов!
– потребовал я, взявшись за рычаг.
– Открой мне страшную правду о населении этого Мира. Я хочу быть умным и образованным!
– Лучше поздно, чем никогда, - снисходительно согласился Шурф.
– Ладно, слушай. Начнем с крэйев - раз уж они являются настоящими хозяевами земли, по которой мы с тобой едем. Их очень много, и порой они отличаются друг от друга куда больше, чем можно себе представить... Из всех крэйев наиболее близки к людям драххи - на древнем языке Хонхоны это слово означает "угрюмые люди". Внешне драххи ничем не отличаются от людей. Впрочем, есть одна странность: не бывает драххов с заурядной внешностью. Они - или очень красивые люди, или редкостные уроды. Иметь дело с драххами легче легкого: их внешность всегда точно соответствует характеру. Добродушные драххи красивы, злые - уродливы, все очень просто. А у неуравновешенных, вроде тебя, внешность то и дело меняется в зависимости от настроения.
– Меняется?
– недоверчиво переспросил я.
– Никогда не видел ничего подобного!
– Может и не видел: в столице очень мало
– Впрочем, черты лица неуравновешенного драхха остаются неизменными, просто неуловимым образом изменяется впечатление от его внешности... Добавлю, что как и все крэйи, драххи понимают язык зверей, птиц, рыб, деревьев и грибов.
– И грибов?
– ошалело уточнил я.
– И грибов, разумеется - а чем грибы хуже прочих?
– Наверное, эти драххи - крутые колдуны!
– уважительно сказал я.
– Понимать язык деревьев и даже грибов - это надо же!
– Ты прав, и в то же время ошибаешься, - задумчиво сказал Шурф.
– Магия драххов базируется на их близости к природе, из них получаются отличные знахари, травники, а иногда - самые настоящие лесные колдуны, но Очевидной магии драххи не обучаются, даже если живут вблизи от Сердца Мира. А их потомки от браков с людьми обучаются Очевидной магии куда медленнее, чем прочие. Взять хотя бы мою жену: отец Хельны - чистый драхх, а мать - из людей. В начале нашей совместной жизни я часто брал Хельну с собой в подвал сэра Джуффина, где можно заниматься Очевидной магией без каких-либо последствий для равновесия Мира, и честно пытался научить ее хоть чему-то из того, что сам умею. Все напрасно: какая-нибудь двадцатая ступень Черной магии - ее потолок, как и для всех остальных потомков драххов.
– В наше время оно и спокойнее, - усмехнулся я.
– В Холоми не загремишь, а в повара - пожалуйста!
– Да, это правда, - подтвердил он.
– Кстати, многие знаменитые столичные повара, из тех, что получают за свой труд несколько тысяч корон в год, являются потомками женщин, которые любили смотреть в зеленые глаза бродяг драххов...
– Ишь, как ты загнул!
– уважительно отметил я.
– Можешь ведь, когда хочешь!
– Просто цитирую поэму Тимори Кауни - знаменитого поэта эпохи Древней Династии, - пожал плечами Шурф.
– Было бы странно иметь одну из лучших библиотек в Ехо и не пользоваться ею, правда?
– Правда, - подтвердил я.
– Поехали дальше. Если честно, меня очень волнуют вурдалаки. Этот пункт в моей голове как-то не укладывается...
– Это потому, что ты не знаешь о существовании скархлов, то есть оборотней.
– Немного знаю, - нерешительно возразил я.
– Я же тебе рассказывал о том смешном парне, который помогал нам с Мелифаро чинить амобилер [6] ... Но я никогда не слышал этого слова: "скархл". Оборотень себе и оборотень... Меня тогда очень удивило, что оборотни - это звери, которые иногда превращаются в людей.
6
См. повесть "Темные вассалы Гленке Тавала" ("Вершитель").
– Почему тебя это удивило?
– Потому, что на моей родине есть устойчивый миф, что все происходит наоборот, - объяснил я.
– Да? Ну, все может быть - мало ли, как устроен этот твой мир, - с некоторым сомнением согласился Лонли-Локли.
– А что касается скархлов, они могут принадлежать почти к любой разновидности зверей, птиц, рыб, или грибов.
– Опять грибы?
– изумился я.
– Дались тебе эти грибы! Ну чем они хуже прочих живых существ?
– устало спросил Шурф.