Наследство хуже пули
Шрифт:
– Гвоздики? – осведомился Мартынов после сильного толчка в спину.
– Гладиолусы. Не задавай идиотских вопросов. Хватит ребячиться, ступай капитанствовать.
У самых сходней, где их уже встречал без сумок третий, Мартынов обернулся через плечо:
– Можно последний идиотский вопрос? – «Тянуть, тянуть время, минут через десять малыш позвонит Холоду».
– Если хочешь заработать по голове, спрашивай, – разрешил сорокалетний и снова вынул из-за пояса спрятанный туда пистолет.
Мартынов послушно кивнул и в гробовом молчании перешагнул через
В рубке, куда его довольно бесцеремонно затолкнули, он встал перед штурвалом и стал смотреть куда-то вверх по течению. В этом направлении находились Нижневартовск, Новая Земля и Северный полюс.
– Что ты замер? – бросил тот, что заносил на борт сумки. – Отдавай концы, гуди и поехали. Что ты молчишь как рыба об лед?
– Как я могу завести дизель, если ключ под крыльцом? Это ж не танк.
– А ты не мог этот вопрос задать чуть раньше?! – оскалился переносчик сумок.
– Я хотел, вы не позволили.
Одноглазый рванул его на себя так, что Мартынов покачнулся.
– Ты сказал, что вопрос будет идиотским.
– На крыльце он выглядел бы идиотским, – резонно заметил американец.
Мурза принес ключ, на это ушло еще три минуты. Андрей деловито проверил показания приборов, включил зажигание, двигатель прокашлялся и неровно заработал. Еще через минуту ритм выровнялся и стал походить на шум работающего на солярке джипа.
– Поехали, родной, поехали… – поморщившись, произнес Мурза и положил руку на плечо Мартынову. Андрей послушно кивнул, взялся за рычаг, и в этот момент на пустующей палубе послышались торопливые шаги, и дверь в рубку резко распахнулась…
Мартынов ожидал чего угодно, но только не этого. Милиция – это было первое, что пронеслось в его голове.
Троица схватилась за оружие, но все, на что у них хватило времени, – это выбросить руки в сторону незваных пассажиров.
В их лица смотрели два пистолета с навинченными на них приборами для бесшумной стрельбы, и пальцы неизвестных точно так же дрожали от нетерпения…
– Стоп, машина, – услышал Мартынов знакомый голос. Он донесся до него откуда-то издалека и теперь неприятно удивлял слух легким акцентом.
Медленно подняв голову, американец увидел хорошо известного ему человека в компании незнакомого тридцатилетнего парня.
– Доброе утро, Вайс. Только не говори, что тебе тоже нужно в Томск самой долгой дорогой и обязательно на моем теплоходе.
Глава 12
– Будьте искренни, Мартенсон, – взмолился Вайс, не сводя глаз с троицы, – у вас с головой все в порядке?
– Нет, а что?
– А то, что в этот самый момент вы должны входить в кабинет мистера Малькольма в Вегасе. Ваш доклад должен звучать следующим образом: «Я разыскал русского, передал ему три миллиона долларов, а семь уже перечислены на резервный счет для последующего отмывания и перевода на счет компании». Вместо этого я нахожу вас на берегу Оби в какой-то глуши, где вы в рубище в компании с какими-то факинговыми гангстерами стоите
– О чем они базарят, Адмирал? – рявкнул, не уводя ствола от Вайса, Мурза.
– Закрой рот, – тихо попросил Томсон, удерживая двоих гостей Мартынова от резких движений направленными в них двумя пистолетами.
– Вы в милитаристическом угаре, Вайс, – заметил Мартынов. – Где вы набрали столько железа? Только не говорите, что вас пропустили с ним в «Боинг».
– Мой юный друг воспользовался старыми русскими связями.
– Вот вы спрашиваете, Вайс, все ли у меня с головой в порядке. А все ли в порядке с головой у вас, если вы, вместо того чтобы в этот самый момент находиться в офисе компании в Вегасе, стоите на борту факингового корыта в Шарапе и выясняете с русскими наркоторговцами, у кого крепче прямая кишка.
– Я здесь выполняю свои обязанности, Мартынов.
– А я здесь под прицелом пистолета, на всякий случай! – усмехнулся Андрей.
– Где деньги, Мартенсон? – помедлив, спросил Вайс.
– Это хороший вопрос! Это очень хороший вопрос! Для того чтобы на него ответить, мне придется чуть отмотать назад историю моего нахождения здесь. Несколько недель назад я, как говорят, мчался из Ордынска в направлении Новосибирска и очутился покрытым бензовозом. Потом меня нашли в пяти милях от дороги и в миле от поселка. И с тех пор я ничего не помню! То есть я помню все, что со мной происходило до того момента, как самолет опускался на Москву. Но то, что со мною происходило в России, я, черт вас всех побери, не помню! И опустите ваши пистолеты, у меня давление поднимается при виде этой глупой картины! Все равно стрелять уже не будете!
Вайс чуть побледнел, и щека его дернулась – знакомый Мартынову верный признак того, что у начальника security «Хэммет Старс» начинает портиться настроение.
– Вы, вероятно, полагаете, Мартенсон, что старик Вайс заглотит эту блесну, широко распахнув пасть?
– Я не знаю, насколько широко ты будешь распахивать свою пасть, да только это есть правда, и от нее никуда не деться, – Мартынов размял шею и окинул взглядом картину перед собой. – Давайте стреляйте быстрее, что ли… Я, во всяком случае, у себя на родине коньки откину.
Затаив улыбку в усах, Вайс крикнул в темноту: «Уилки!»
Через минуту послышались еще шаги, и троица ночных гостей заметно заволновалась и затопталась с вытянутыми руками на месте. Кажется, к месту противостояния приближалось подкрепление, и это было не их подкрепление…
Тот, кого назвали именем Уилки, вошел не первым. Чуть задержавшись у низкого входа в рубку, он подтянул к себе и втолкнул внутрь женщину. Мартынову оказалось достаточно бросить на нее взгляд, чтобы узнать в ней ту, за которой он невольно наблюдал из леса. Тогда она сидела на лавочке, плакала, и рядом с ней лежал на лавке серебристый кейс. Сейчас она была в тех же джинсах, той же футболке, но чемоданчика с нею не было.