Наследство одной ведьмы
Шрифт:
— Все, дальше я не пойду, — сказал Леший, — это ее знак. Ведьмин-то. Ведьмовской круг. Типа как за ним — ее землица, и ходить нежити туда запрещено. — леший замолчал, а потом посмотрел на меня внимательней: Ты бы эта… Тоже б не ходил.
— Нет… Насколько я понял, заклинание касалось только нежити. А я человек. Хоть и бывший…
— Франц, может все же не рисковал бы?
Василиса говорила тихо и выглядела такой испуганной, что я хоть и немного сомневался раньше, теперь был уверен — без меня ей не справится.
— Нет… — повторил я теперь ей, — идем дальше вместе.
Но никто не сдвинулся с места и не сказал ни слова. Тогда я со злостью пнул поганки — у одного слетела шапка. Мне оставалось сделать только шаг, и я уже был в круге, был за границей.
— Видите! Я уже вошел! Ничего не произошло!
Конечно было глупо полагать, что проклятье ведьмы обрушится на меня с первого моего шага за ее линию.
Посему, я развернулся и пошел вглубь леса. Василиса последовала за мной…
… И почти сразу мы чуть не попалив беду.
Дорога лежала через рощицу, которая, вероятно совсем недавно была поляной, и деревья на ней были невысокими и тоненькими как стебли травы. И меж ними торчал стальной прутик, с пластинкой наверху. Краска уже осыпалась, оставив только ржавчину.
Что-то было знакомо в этом флажке. Это было давно. Чуть не в прошлой жизни. Так помечали…
Мины…
Минер успел найти и пометить минное поле, но забыл или не успел нанести его на карты, как следствие, никто не вернулся, чтоб собрать урожай войны.
Я обернулся, предупредить Василису и увидел, что она вот-вот ногой снесет натянутую нить.
Еще мгновение и было бы поздно.
— Стой! Замри!
Она остановилась, спросила:
— Что случилось?
— Мина. — прошептал я.
— Что я должна делать.
Ответ на этот вопрос я знал отлично, будто и не было шестидесяти лет полусмерти.
— Проверь, еще проводов нету?…
Шнур был один. По нему она дошла до мины.
— Надо что-то тонкое? Гвоздь, проволока?
Из волос Василиса вытащила булавку.
— Там под рифленой шайбой должно быть отверстие… Нашла? Зачекуй! Э-э-э… Вставь туда заколку… Есть? Обрывай леску. Вытаскивай мину… Нежно, осторожно не тряси…
В ее руках оказалась противопехотная мина, знакомой мне модификации — S-34. Мина немецкая, знакомая. Я ставил и обезвреживал такие сотнями. Но кто ее поставил?… Да кто угодно. Если бабулька не была выдающейся дурой, то смогла бы управиться. Руководство к минам было простое и в картинках, справился бы и неграмотный.
— Попробуй вывинтить взрыватель. Против часовой…
К моему удивлению резьба поддалась,
— Что теперь с ними делать? — спросила она.
Тут я опомнился — передо мной был не новичок, которого следовало спешно научить минному делу, а девушка знакомая с войной только по книгам.
— Выбрось… — ответил я. — Выбрось в разные стороны.
Я пошел дальше, ругаясь.
— Зря… Ой как зря… Не надо было рисковать. Могли бы просто перешагнуть и пойти дальше. А вдруг бы там все сгнило, вдруг соскочила бы пружина?…
— Франц…
— Что?
— Не ругайся. Это ведь не зря было. Ну хорошо, ты у меня такой умный, а вдруг бы кто после нас пошел, а мы бы мину бы не убрали.
Я быстро прикинул — до мины было метров семь. Если бы повезло, человек бы остался калекой. Если бы не повезло, тогда….
Но ей говорить этого не стал — не захотел пугать тем, что она держала в руках смерть. Кто знает, может нас впереди ждали вещи и пострашней.
— А может и не было бы ничего. Вдруг пружина бы сгнила, вдруг капсюль проржавел.
— Ну видишь, тогда нам вовсе не о чем волноваться.
И действительно, ругаться я перестал. Шел, повторяя в уме ее слова: «ты у меня такой умный».
Ишь ты…
Мы пошли дальше.
А чаще оставалась еще одна мина, как раз под кордовым шнуром которой росло маленькое деревцо. Шнур был изрядно сгнивший и легко тянулся. Казалось, еще немного и лопнет.
Но нет, очень скоро дерево подрастет, натянет шнур так, что он выдернет чеку, сорвется боевая пружина, разгонит боек, тот наколет капсюль…
Вот тогда и рванет…
Через год…
Но об этом никто не знает.
Даже я…
— Как видишь, сокровище ведьмы защищено не только ее заклинаниями. Помнишь, я тебе говорил, что здесь когда-то был бой?
— Ну?… — неуверенно переспросила Василиса.
— Ну так забудь. Бой здесь не закончился. Здесь до сих пор сотни непохороненных солдат, здесь бродят сновиденья-сироты, ничейные кошмары, которые ищут в чьи сны бы им вторгнуться. А еще здесь наверняка есть неснятые мины. Их никто не известил, что война закончилась. Они ждут чего-то иного. Не тебя ли?
— Ты меня пугаешь…
Я кивнул — именно на это я и рассчитывал — испуганный солдат выживал в бою чаще. дальше просека чуть расширялась, а потом и вовсе расходилась поляной. Та была будто в котловине, чтоб попасть на нее надо было сбежать по короткому склону.
Я остановился:
— Подожди…
Василиса сделала шаг и тоже замерла.
— Что такое?
— Подожди… — повторил я.
Я совершенно отчетливо понял — здесь был бой… Более того — я был в этом бою. Верней этот был во мне этой ночью.