Наследство в глухой провинции
Шрифт:
Я так привыкла, что Олька курит и матерится, что теперь передо мной предстала словно бы не она, а совсем другая женщина.
Мне показалось, Кононов хочет что-то сказать. Он и на меня оглянулся: мол, да, хочу сказать, но вот не знаю, к месту будет это или не к месту.
— Раз Лара — самый близкий тебе человек, думаю, она меня поддержит. Оля, я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Странно, что именно сейчас… — удивилась Олька, — на кухне…
Кажется, она растерялась.
—
Красивые Олины волосы струились по плечам, падая с них водопадом. Глаза казались огромными, а счастье делало выражение ее лица юным и невинным.
— Мы говорим: «Да», — сказала я.
— Кто это — мы? — по привычке было вскинулась Ольга.
— Ты — любимая женщина и я — подружка невесты.
— Скажи, что тебе просто хочется погулять на свадьбе, — пробурчала она.
— Очень хочется. Потому сейчас я предлагаю вам начать тренироваться. Горько.
Глаза Оли от удивления стали еще больше, но Алексей не дал ей времени на раздумье. Притянул к себе и стал целовать.
Я под шумок сгребла в сумку свои доллары, документы на магазин и потихоньку побрела к выходу.
— Лара, куда ты? — с трудом оторвавшись, крикнула мне вслед Ольга.
— Мама поручила мне купить торт, — сказала я с порога. — Сегодня приезжает брат — у него командировка в родной город.
— А как же рассказ о твоих похождениях?
— Завтра, — отмахнулась я, — вечер вопросов и ответов — завтра днем!
— Вечер — днем? Что ты говоришь.
— Ничего не поделаешь, вся эта неделя у меня так и проходила: завтрак в обед, обед — в ужин, обычный пикник превратился в киднепинг, а поездка домой — в гонки с преследованием…
— Красиво жить не запретишь.
— До завтра, — сказала я им обоим и добавила: — День и время свадьбы сообщите мне на мобильник.
Ольга закрыла за мной дверь с несколько виноватым выражением лица. Что поделаешь, все не могут быть счастливы одновременно.
Однако все мы эгоисты. Одни явные, другие тайные. Но это и правильно. Если мы не станем о себе заботиться, то исчезнем как индивидуумы.
Говорят, некоторые с эгоизмом успешно борются. Начинают жить для других. Но и это тоже своего рода эгоизм, ибо человек осознает, что в таком качестве он не похож на остальных, и понимание своей избранности его греет…
Вот в какие дебри я залезла под настроение.
Никакой торт мама купить мне не поручала, но сегодня воскресенье, я приехала ночью. Кстати, ничего ни маме, ни папе не купила — вот ведь в магазине у Бойко я купила одежду для себя и для Ольги, а о родителях и не вспомнила.
Кроме того, я решила сделать еще кое-что: зайти в фирму по продаже недвижимости, что работает без выходных, и заказать, чтобы они подобрали для меня квартиру. Трехкомнатную.
Ольга удивится. Она внесла деньги на двухкомнатную, а я — на трех. Но она теперь не одна. Наверное, и Алексей с чем-нибудь придет. Отчего-то я была уверена, что он не такой нищий, как Коля Дольский. Впрочем, о чем это я. Совершенно точно, Ольга приняла бы его любого…
Увы, в нашем городе рядовые журналисты много не получают и живут, как большинство граждан, у той самой красной черты. Я ни за что бы не стала предпочитать Коле, например, банкира Леву, только потому что тот много получает. Мои рассуждения всего лишь констатация факта… Я и не знаю, чем занимается Ушастый. И возможно, те десять лет, что он прожил вдали от Ольги, искривили его характер так же, как и ее…
— Ларочка, тебе звонил из Ивлева какой-то Михайловский, — сказала мама.
— И что сказал? — пробормотала я, стараясь унять охватившую меня дрожь.
— Спросил, как ты доехала. Я сказала, что ты была измучена, не стала нам с папой ничего рассказывать и даже ужинать отказалась. Легла спать, а сегодня в десять часов только проснулась. Говорю ему, наверное, к Ольге поехала. Это ее лучшая подруга…
— Чего это ты так разоткровенничалась с незнакомым человеком?
— Мне-то он, может, и незнаком, но не тебе, иначе откуда он знает такие подробности, а ко мне обратился по имени-отчеству?.. Кстати, очень воспитанный молодой человек. Кто он?
— Так, один майор. Работник угрозыска, — отозвалась я, вся еще во власти нахлынувших на меня чувств: интересно, Федор догадался, что я уехала не по своей воле?
— Погоди, — всполошилась мама, — ты хочешь сказать, что тебе пришлось иметь дело с милицией?
«И с бандитами!» — могла бы сказать я. Но промолчать — будет еще хуже. Страсть к домысливанию у меня как раз от мамы. Если я сейчас объясню ей все понятнее и проще, может, и обойдется.
— Я всего лишь подвезла по пути в Костромино его дочь, — объяснила я и подумала, что уж об этом-то я вполне могу рассказать маме. Она с удовольствием послушает. Да и папа тоже. — В краях, где жила тетя Липа, со мной и в самом деле кое-что произошло, — сказала я своим родителям — к тому времени из спальни вышел и папа, — но сначала вы меряете обновки, которые я вам принесла, потом мы обедаем, потому что я уже проголодалась, а затем я буду вам рассказывать. Но при одном условии.