Наследство Валентины

Коултер Кэтрин

– А кефаль! – воскликнул Баджер. – У меня есть несколько прекрасных рецептов.

– И бычки, – добавил Спирс. – Название, правда, неблагозвучное, но нужно попробовать.

– Моя самая любимая рыба – дром! – объявила Джесси, облизывая губы. – Но вернемся к Окракоку. Хотя вам будет не хватать многих атрибутов цивилизации, море там сверкает и искрится, воздух чист, дни еще будут стоять теплые, и вы увидите своими глазами, каким был мир тысячу лет назад. Кроме того, сезон бурь еще не настал.

– Мы все это обсудили, –

объявил Спирс, – и представляем, что нас ожидает. Я и Мэгги даже беседовали с Комтоном Филдингом об Окракоке и тамошней природе. Мистер Филдинг любезно снабдил нас несколькими описаниями этих краев, и мы их внимательно изучили. И прекрасно понимаем, что нам предстоит совершить поездку в столь же отдаленную и дикую местность, как если бы она находилась на Луне. Но мы единодушно решили, что немного приключений и примитивное существование придают жизни остроту. Ничего с нами не случится, если мы не отыщем на Говард-стрит, единственной улице в деревне, уютной кондитерской или очаровательной пекарни.

– Кроме того, – добавил Баджер, – мы везем с собой приправы, которых нам хватит на две недели, а также овощи и фрукты. Его милость сможет охотиться на карликовых оленей, которых, как мне сказали, там в изобилии. Кроме того, Оливия поедет с нами и позаботится о мастере Чарльзе. Бесс тоже согласилась помочь мне и присмотреть за хозяйством. Как известно Джеймсу, мы берем Джипсома. Он станет выполнять всю необходимую работу, а также ухаживать за лошадьми, которых мы надеемся нанять в деревне.

– Мы даже советовались, как лучше разводить костер, – вставил Самсон, – если дом, в котором нам доведется жить, окажется необитаемым и неприспособленным для жилья. У нас все есть на дождливую погоду, так что мы полностью экипированы.

– Мэгги, Джесси и я, – заговорила Дачесс, как всегда спокойно и невозмутимо, – уже сшили очень простые платья и купили шляпки с широкими полями, чтобы укрываться от солнца. Все запаслись крепкими башмаками на толстой подошве. Энтони и его отец будут выглядеть совсем как те странные люди, затянутые в штаны из оленьей кожи. Кажется, все предусмотрено.

Джесси взглянула на мужа:

– А ты что сделал, Джеймс?

– Попросил твоего отца приглядывать за Марафоном в наше отсутствие. Ослоу не слишком доволен, поскольку обычно он остается за главного, но Оливер уговорил меня, и я не смог отказать.

– Собственно говоря, – ошеломленно пробормотала Джесси, – Окракок совсем не такой уж заброшенный уголок. Там есть дороги... возможно, они скорее напоминают узенькие тропинки, и много домов, конечно, деревянных и маленьких, но люди любят свой остров. Надеюсь, вам он понравится так же сильно, как и мне.

Они отплыли на маленьком клипере, сошедшем со стапелей верфи Пакстонов. Несмотря на низкую осадку, Джесси еще не видела судна быстроходнее. Каждое утро капитан Маркли благословлял

по-прежнему спокойное море, простирая руки над волнами, и каждый вечер молил Бога, чтобы штиль продлился еще хотя бы несколько дней. Это стало настоящим ритуалом, и капитан просил всех делать то же самое. Энтони был в полном восторге и учился простирать руки и расставлять пальцы в подражание капитану Маркли. Правда, его отец неизменно замечал при этом, что молитвы теряют силу из-за постоянно грязных ногтей ревностного последователя капитана.

Таким же ясным солнечным утром Маркли показал на Дыру Тича, узкий пролив, где печально известный пират кренговал суденышки и провел несколько месяцев на Окракоке после получения королевского помилования, прежде чем, изнывая от скуки, вновь не начал грабить корабли. Чуть левее виднелся островок Спрингерз-Пойнт.

– Там, – сообщил капитан, – в будущем году построят маяк. Очень много людей и судов тонет каждый раз, когда налетает неожиданный шторм. Энтони, ты молился утром?

– Я даже почистил ногти, – гордо заявил Энтони.

Солнце светило по-прежнему. Путешественники жадно вдыхали морской воздух, напоенный запахами соли и водорослей. Слышались крики чаек и бакланов, сопровождавших корабль до самого Окракока. Капитану Маркли явно не нравилось такое количество бакланов. По его мнению, это предвещало сильный шторм. Дабы отвратить беду, он решил, что не помешает молиться еще и днем. Он был вне себя от тревоги, пока не обнаружил, что Энтони каждое утро прикармливает птиц хлебом, оставшимся от завтрака. Шестеро членов команды ехидно посмеивались, услышав, как капитан возносит Господу молитву за благополучие бакланов.

Через три дня после отплытия из Балтимора они прошли между островами Окракок и Портсмут и пришвартовались в бухте Окракока. Джесси рассказала всем, что давным-давно Окракок и остров Гаттераса соединял канал, уничтоженный ураганом в начале XVIII века.

Небольшая деревушка на Окракоке произвела впечатление на всех англичан, которые, честно говоря, ожидали увидеть горстку убогих лачуг, выбеленных штормами, и горы мусора.

– Вы ввели нас в заблуждение, Джесси, – упрекнул Спирс. – Деревня, судя по всему, процветает. Взгляните, сколько здесь рыбачьих судов! И сети все починены.

Причалов оказалось три – все деревянные, крепкие и надежные. Дома не теснились, а были разбросаны среди кедров и виргинских дубов. Некоторые спускались почти к самому берегу. Капитан Маркли объяснил, что залив достаточно глубок и можно подойти поближе к пристани.

– Любимое прибежище пиратов, – рассмеялся он. – Но больше вы не встретите этих негодяев. Молитвы и доблестный английский флот уничтожили их раз и навсегда.

– Да, – согласился Энтони, – это лейтенант Мейнард убил Черную Бороду. Ранил его и много-много раз пронзил шпагой.