Насмешка

Цыпленкова Юлия

— Ты, правда, любишь меня? — взволнованно спросила Лиа.

— Больше жизни, душа моя, — со светлой улыбкой ответил он.

— Ох, Гаэрд, — она снова уткнулась лбом ему в грудь. — Я более не мыслю своей жизни без тебя, но я принадлежу другому по законам небесным и человеческим. Это так ужасно. Худшего со мной и выйти не могло. — Лиа вскинула голову. — Нет, есть худшее. Ежели ты исчезнешь…

— Пока мое сердце бьется, я всегда буду идти за тобой, — ответил ей благородный ласс. — Ты хочешь клятвы?

Лаисса снова покачала головой и улыбнулась.

— Твое слово уже подобно клятве. Мне достаточно и его. — В коридоре послышались приближающиеся шаги. Лицо Лиаль исказилось, и она горько вздохнула. — Как же быстротечны мгновения. — Но сразу же обхватила ладонями лицо Гаэрда, лихорадочно сверкая глазами. — Скажи мне еще раз!

— Люблю, — прошептал мужчина, коротко целуя лаиссу.

— Люблю, — эхом отозвалась

она и бросилась к кровати, изображая на лице усталость.

Выходило у нее это плохо, потому что глаза, все еще горящие от переполнявших ее чувств, выдавали свою хозяйку с головой. Не став более мучиться, Лиаль упала на кровать, отвернувшись ко всем спиной. Улыбка тут же скользнула ей на уста и не еще долго не покидала их, как бы лаисса с ней не боролась. Она была счастлива.

Когда открылась дверь, Гаэрд стоял у окна, скрестив на груди руки, заставляя себя думать, о чем угодно, только не о девушке, находившейся за его спиной. Он не обернулся на звук шагов, сразу узнав Ригнарда. Тот оглядел комнату и хмыкнул, понимая, что спугнул двух влюбленных. Однако долг велел ему быть рядом с сестрой, следя за тем, чтобы слабая женщина не уронила свою честь. Он и так дал им время, понимая, что Гаэрд и Лиаль ждут эти краткие мгновения, чтобы поделиться друг с другом накопившейся нежностью, но большего позволить младший мужчина рода Магинбьорн не мог. Ригнард настоял на том, чтобы ласс Дальвейг и лаисса Ренваль обращались друг к другу на «вы», дабы ни у кого не возникло даже мысли, что мужчина и девушка могут быть близки. Гаэрд и Лиа приняли его требование, признавая, что оно справедливо.

— Как только король разорвет мерзкий брак, — говорил не так давно Ригн, — и наступит лето, я с радостью передам тебе руку моей сестры, Гаэрд. Сейчас же держись от нее подальше.

Лиаль слушала его слова с замиранием сердца, пытливо глядя на Дальвейга и ожидая, что он ответит. Намерения Гаэрда казались ей неведомыми, ведь их по-прежнему разъединял Ландар Ренваль, да и времени до лета столько, что благородный ласс, пылавший благодарностью к своей спасительнице, мог остыть и передумать. К тому же он так еще не произнес этого волнующего слова — свадьба.

— Да будет так, — кивнул тогда Гаэрд.

Большего он не сказал, что немного опечалило благородную лаиссу, так и не услышавшую ни слова о том, что желает ласс Дальвейг на самом деле. Но он, чуть помолчав, все-таки договорил:

— Ежели Святые не оставят меня своей милостью, я с честью закончу своего дело, и тогда вернусь под стены вашего замка, чтобы услышать окончательный ответ, и буду молить Небесных Покровителей, чтобы лаисса Магинбьорн была ко мне благосклонна.

Щеки Лиаль зарумянились, и она успокоилась, но ненадолго. Потому что, осознав до конца слова, сказанные Гаэрдом, поняла, что он вовсе не уверен в успехе своего предприятия. Сразу же вспомнились его раны, кровь на снегу и горячка, которую мужчина пережил с трудом. Поняла она и то, что молчал Дальвейг о своих намерениях по тем же причинам. И тревога вновь зажглась в преданном сердечке юной лаиссы.

Вскоре подвернулся случай поговорить без строго надзора брата, и Лиа ей воспользовалась. На их ночной стоянке, на очередной ферме, когда Ригн уснул, Лиаль, все это время притворявшаяся спящей, подкралась к Гаэрду, осторожно тряхнув его за плечо. Мужчина тут же открыл глаза и сел. Оказалось, что он так же не спал, предаваясь своим мыслям. Лиа воровато оглянулась на брата и устроилась рядом, позволив себя обнять.

— Ты так и не рассказал легенду о том, как мечи Святых вернулись в наш мир, — прошептала девушка едва слышно.

— Хочешь услышать ее сейчас? — Лиаль кивнула.

Признаться, девушке хотелось узнать не столько саму легенду, сколько разобраться с тем, кто такой Гаэрд Дальвейг, и что ему угрожает. Молодой ласс потерся кончиком носа о висок Лии и ненадолго задумался.

— Мечи начали возвращаться восемьсот лет назад, — наконец, заговорил он. — Легенда гласит, когда Нечистый, оправился от ран и сумел вернуть утраченную силу, он начал искать путь в наш мир. Однако его огненная темница оказалась слишком крепка, и земля не желала выпускать Врага из своих недр. И все же силы Нечистого хватило, чтобы смутить умы сомневающихся и обиженных на Святых Защитников. Тех, кто считал их волю несправедливой. Нашлись люди, поддавшиеся ему, и тогда Враг, не в силах выйти сам, начал отправлять в наш мир мечи, повергшие его. Первым появился меч Святого Защитника Фармонда. Прислужник Нечистого, вытащил из земли меч, рукоять которого показалась среди травы, и спрятал его. Следующим был меч Святого Дагольфа, вернувшийся спустя сто с лишним лет после Фармондора. Дагольфар вышел не в том месте, в каком его ожидали новые прислужники, и его взял простой пастух, даже не осознавший, какую силу он держит в руках. Однако Святой Защитник Дагольф

явился ему во сне, велев спрятать и защитить клинок от злых помыслов, и Дагольфар исчез на целых триста лет. — Гаэрд снова замолчал. Он некоторое время любовался открытым взглядом Лиаль. После поднес ее ладони к своим губам, нежно поцеловал их и вернулся к легенде. — Третьим вернулся в мир Халидур — меч Святого Защитника Хальдура спустя двести лет после Дагольфара. Прислужник Нечистого уже протянул руку и сжал пальцы на рукояти. Он поднял Халидур над головой, торжествуя, но с неба стремительно спустился огромный орел, выхватил меч у нечестивца и унес его. Стрелы, выпущенные в птицу, не смогли остановить ее. Орел взмыл ввысь и улетел в неведомую сторону. В это время погибала рать знатного ласса, на чьи земли напал враг. В руках благородного воина переломился его меч. Враг наступал, и гибель уже казалась неминуемой, когда в небе закричал орел, и под ноги лассу упал меч. Мужчина поднял его, отражая удары окруживших его воинов. Не было равного ему в той битве. Халидур разил беспощадно, словно увеличивая силы в руке нового хозяина. А ночью, когда звезды зажглись над землей, вновь появился орел. Он спустился на землю, описав большой круг над станом ласса. За все время, что рать благородного мужа стояла в том месте, никто не смог пересечь границ того круга, что начертил в небе крыльями орел, ни человек и ни зверь. А в ту ночь, когда орел спустился с небес, стоило его лапам коснуться земли, как обернулся он высоким худощавым мужчиной с рыжими волосами. Закутавшись в плащ, коим стали его крылья, мужчина вошел в шатер ласса и поведал ему, что за дар он получил. Святой Хальдур повелел хранить меч пуще зеницы своего ока. Святой обещал, что в правом деле Халидур станет первым помощником своему хозяину, ежели поднимет его злая рука, он утеряет свою силу, подарив ее более достойному. Благородный ласс поклялся беречь великий дар. Он оставил свой замок и земли и унес Халидур подальше от тех, кто видел, как меч появился. А вскоре ласс поднял Халидур, защищая безоружного юношу от нападения разбойников, и юноша пошел за первым хранителем, присоединяясь к его славному делу. — Гаэрд снова немного передохнул. — Что же касаемо до прислужников, то они отправились искать Дагольфар и Халидур. Меч Святого Дагольфа был найден спустя триста лет после его утери. Халидур же они искали долгих пятьсот лет. Орден их обрастал новыми послушниками, и вскоре получил название — Последователей Нечистого. А Орден Орла появился в Валимаре, где и существовал последние сто пятьдесят лет. Мой род посчитал великой честью дело служения охране Халидура от нечестивцев, присоединившись к Ордену Орла около ста лет назад. Мой прадед, дед, отец, братья и я стали хранителями реликвии.

На этом Гаэрд закончил свой рассказ, и Лиаль тихо выдохнула. Она некоторое время осваивала услышанное, но вскоре сложила воедино все, что приключилось в Гаэрдом и его рассказ:

— Так они напали на тебя, желая выведать, где Халидур?! — воскликнула лаисса шепотом.

— Почти, — улыбнулся Дальвейг, не открывая, что вез меч в новое хранилище.

Лиаль еще немного помолчала, собираясь с мыслями, после схватила мужчину за руку, сжав пальцы на его запястье.

— Гаэрд, что будет, если Последователи Нечистого получат последний меч? — спросила она, глядя на ласса с тревогой.

Мужчина ласково провел тыльной стороной ладони по лицу Лиаль, не удержался и коснулся ее губ.

— Договаривай, друг, — прервал влюбленных голос Ригнарда.

Ласс Магинбьорн сурово посмотрел на сестру, после перевел взгляд на Дальвейга. Лиа испугано охнула, чувствуя свою вину. Вновь она стала причиной открытия тайны ласса Дальвейга.

— Я была уверена, что Ригн спит, — прошептала она. — Опять я вас выдаю.

— Не тревожьтесь, Лиаль, — ответил ласс, неохотно отодвигаясь от нее.

Ригнард удовлетворенно кивнул, посчитав, что теперь приличия вновь соблюдены.

— Ригн вправе знать о том, с кем имеет дело. Рано или поздно, но охотники вновь могут объявиться. Хватит хранить тайны. Как бы мне не хотелось остаться верным своему обету, но обстоятельства требуют открыться, — продолжил Дальвейг. — Чтобы ответить на ваш вопрос, Лиа, стоит вновь вернуться ко дню, когда был повержен Враг. Три меча одновременно вошли в его тело, исторгнув из глотки Нечистого рев, от которого разверзлась земля, поглотив его и Черную рать. Три меча, собранные в одном месте и одновременно воткнутые в землю выпустят Врага в наш мир. Фармондор, Дагольфар и Халидур — три ключа, отпирающие двери Его огненной темницы. Потому Последователи так рьяно ищут последний ключ. Их хозяин, должно быть, крайне зол за задержку. Мой Орден оберегал реликвию от дурных рук, но недавно Последователи подобрались к мечу так близко, что было решено отправить Халидур в новое хранилище. Его доставили в замок Дальвейг подземной тропой. После замок покинули несколько отрядов, и лишь один увозил истинный Халидур…