Насмешница

Тиммон Джулия

— Пойдем? — говорит Джимми. — Или ты хочешь… — Он кивает на дедов дом.

Качаю головой.

— Нет, сейчас я к нему не пойду. Сначала надо наладить отношения с Терри.

— Это верно, — одобряет Джимми мое решение.

Назад возвращаемся по другой стороне дороги. Как только садимся в машину, я решительно произношу:

— Наверное, хватит мне прятаться. Я вернусь домой сегодня же.

Джимми на миг закрывает глаза.

— Куда именно?

— Пока к отцу. А потом, если получится… — Мой

голос обрывается.

Джимми кивает.

— Да, тянуть дальше некуда. — Он медленно поворачивает голову. — Мне будет не хватать тебя. Я уже привык, что живу не один.

Мне становится безумно его жаль, а ненависть к себе усиливается. Складываю ладони перед грудью.

— Ты прости меня за все, за все. Не стоило мне… Следовало десять раз подумать…

Джимми уверенно качает головой.

— Ни о чем не жалей. Ты не причинила мне боли. Наоборот, осчастливила. Теперь я, как только загрущу, вспомню, как ты расхаживала по моей квартире в своих коротких желтых штанишках, и настроение сразу поднимется.

— Это у меня домашний костюм.

— Знаю, — отвечает Джимми. — Теперь я о тебе многое знаю. И это хорошо.

— Серьезно? — несмело спрашиваю я.

— Конечно! — бодро и весело восклицает Джимми. — Ну что? Вперед? К новым открытиям и победам? — Он заводит двигатель.

Киваю.

— Вперед.

С отцом мы все это время постоянно поддерживали связь. Он сразу рассказал мне, что на следующий день после нашей с Терри встречи тот не раз звонил, засыпал вопросами, даже приезжал. И что появлялись Каролина и Рейчел с Тайбором. Побывал Терри и в библиотеке. Но ни о моем местонахождении, ни о том, где я теперь работаю, ни ему, ни девочкам не сказал никто.

С тех пор прошло немало времени. Возвращаясь домой, я включаю свой сотовый. Он несколько минут звонит, извещая меня о поступивших сообщениях. Их целая пропасть, но пришли они не сегодня и не вчера, а тогда же, сразу после того треклятого дня. Теперь мне больше не звонят и не пишут — видимо, устали меня искать и махнули на эту затею рукой.

А что, если теперь у Терри по-настоящему завелась другая? — с ужасом думаю я. На сей раз винить в этом будет некого, разве что опять саму себя.

Этой ночью мне не спится. Изводят черные мысли, угрызения совести и отчаяние. Поднимаюсь снова раньше времени и долго хожу из угла в угол. Потом собираюсь и, отказываясь от папиного завтрака, еду на работу.

В студии меня изумленным взглядом встречает Мэри.

— А ты что тут делаешь? — спрашивает она.

Озадаченно моргаю.

— Как это что? Я сегодня в первую смену.

— А поездка во Флориду?! — восклицает Мэри. Она настолько поражена, что даже не улыбается. — Я на прошлой неделе уточнила, едешь ли ты. Ты кивнула.

— Серьезно? — растерянно бормочу

я. Клянусь, я совершенно не помню, что она у меня о чем-то спрашивала. Видимо, пропустила ее вопрос мимо ушей, а ответила машинально.

— Так что, поездка отменяется? — Мэри так удивлена моему странному поведению, что усмехается и разводит руками.

Надо как-то выходить из глупого положения. Меня вдруг посещает безумная мысль. Провожу по лбу рукой.

— Ужас. Представляешь, я в последнее время стала совсем рассеянной — думала, что уезжаю завтра.

Мы обе разражаемся смехом.

— Со мной тоже подобное случалось, — признается Мэри. — Однажды я, представь, поднялась в выходной, полностью собралась, выгуляла собаку и только когда села в машину, включила радио и услышала, какой сегодня день, вспомнила, что мне еще спать и спать!

Опять смеемся.

— Ну давай, дуй домой и быстрее собирайся! — говорит Мэри. — Насколько я помню, твой самолет что-то около трех дня. Еще успеешь!

Киваю. Ну и память! Мне бы такую! Впрочем, я на свою тоже никогда не жаловалась, но в последнее время все идет кувырком.

— Спасибо тебе. — Делаю шаг к выходу.

— Счастливо отдохнуть! — Мэри машет рукой.

— Постараюсь, — с улыбкой бормочу я, думая о том, что без Терри это будет не отдых, а полмесяца воспоминаний об утраченном счастье. И потуг изобрести достойный выход…

11

Все то время, пока я пряталась у Джимми, о поездке во Флориду всерьез не задумывалась. А в подсознании воспринимала ее как нечто утраченное, подобно возможности в ближайшем времени вернуться к Терри. Сегодня же внезапно приняла решение воспользоваться дедовым подарком и, раздумывая об этом по дороге домой, почему-то страшно волновалась.

До вылета еще масса времени, но собираюсь я в жуткой спешке, будто сильно опаздываю. Перед самым выходом звоню отцу.

— Пап, я уезжаю.

— Опять? — изумляется он.

— Да нет, не к Джимми. Во Флориду. Помнишь, я говорила, что дед купил нам билеты? — Может, их купил вовсе не он, мелькает в голове мысль, но вслух я ее не высказываю, больше не желая рассуждать на эту тему и кого-либо винить.

— Вы что, помирились с Терри? — осторожно интересуется папа.

Тяжело вздыхаю.

— Нет.

— Тогда с кем же ты поедешь?

— Одна.

У меня в душе вдруг шевелится странное ощущение. То ли предчувствие неожиданных перемен, то ли слабая надежда. Нет, подобного не может быть, говорю сама себе, злясь, что утешаюсь глупыми иллюзиями.

— Ну раз ты считаешь, что так надо… — не вполне уверенным голосом произносит отец. — Поезжай. И постарайся расслабиться, — более сердечно добавляет он.

— Угу, — отвечаю я.