Наставники
Шрифт:
– Именно, – сразу же сказал Рой. – Выборы понадобятся только для соблюдения формы.
Голубые, слегка, выцветшие глаза Гея скрылись под седыми принахмуренными бровями.
– Я действительно обещал поддержать Кроуфорда, – проговорил он. – Кроуфорд чрезвычайно надежный человек. Джего, несомненно, тоже очень надежный человек.
– Разве вы навеки связали себя этим обещанием? – сказал я. – Когда вы обещали проголосовать за Кроуфорда, члены Совета еще не разделились на две равные группы. А теперь только вы, единственный из нас, можете оценить создавшееся положение с недосягаемой высоты вашего гигантского
– Так-так. Действительно. Древние боги тоже смотрели на землю сверху, из чертогов Одина.
– Как вы считаете, – сказал я, – может быть, вам следует устраниться от мелкой, предвыборной суеты, чтобы спокойно обдумать, кто из кандидатов наиболее достоин ректорской должности, и в нужный момент однозначно решить исход выборов?
– Тем более что тогда уж никто не усомнится в справедливости этого решения, – добавил Рой.
Гей допил последний стакан чаю и улыбнулся Рою. Он годился ему в деды, но душа у него была удивительно юная.
– А вы, стало быть, и правда хотите заманить меня в партию Джего? – спросил он.
На этот раз Рой не смутился.
– Именно, – ответил он. – И мы надеемся, что нам это удастся.
– Объясните мне, – сказал Гей, – почему вы предпочитаете его Кроуфорду? – Вопрос Гея прозвучал совершенно серьезно: он в самом деле хотел это знать.
– Потому что он нам больше нравится, – ответил Рой.
– Ответ вполне честный, – одобрительно сказал Ген. – Примите мои поздравления, Калверт. Вы гораздо ближе, чем я, знакомы с нашими кандидатами. Я, конечно, могу оценить их с высоты моего гигантского опыта, – он явно передразнивал нас, – но расстояние, знаете ли, слишком велико. И я всегда верил в мудрость нашей молодежи. Ваше мнение представляется мне очень весомым, действительно очень весомым.
– Значит, вы согласны проголосовать за Джего? – спросил Рой.
– Сегодня я не могу дать вам определенного обещания, – ответил Гей. – Однако я склонен оставить свой голос в резерве. – Он помолчал и добавил: – Выборы не должны быть предрешены заранее. Мудрые основатели нашего колледжа предписали нам проводить выборы в храме не для того, чтобы, собравшись там, мы выполняли пустой ритуал. С таким же успехом мы могли бы посылать наши пожелания просто по почте.
– Но вы подумаете о Джего? – настойчиво спросил я.
– Непременно, – ответил Гей. – Ваше мнение, молодые люди, представляется мне очень весомым, и я не забуду о нашем сегодняшнем разговоре.
Когда мы собрались уходить, Гей сказал:
– Примите мои поздравления, молодые люди. Вы превосходно обрисовали мне обстановку в колледже.
– Да, кое-что нам удалось узнать, – отозвался я.
– Я извещу Деспарда, что намерен оставить свой голос в резерве. Решающий голос. Хорошо, что вы это заметили, молодые люди. Благодарю вас, Калверт. Благодарю вас. Отныне я буду называть вас юными мудрецами.
Мы вышли в ненастную тьму декабрьского вечера. Рой негромко запел какую-то песенку, и я с удовольствием слушал его звонкий, но мелодичный и мягкий голос. У первого фонаря он посмотрел на меня – его глаза искрились невинным весельем.
– Неплохо сделано, – сказал он.
– Да и старик вел себя неплохо.
– Как ты думаешь – мы его убедили?
– По-моему, теперь он наш.
– Именно.
37. Шесть дней неизвестности
Я попрощался с Роем у главного входа и пошел к Джего. Миссис Джего встретила меня подчеркнуто сухо и сразу же сказала, что вчера она очень неважно себя чувствовала. Может быть, я хочу «подкрепиться» – чтобы поскорее забыть о неприятном впечатлении от ее вчерашнего визита? Ей было так неловко, она так раздражающе многословно извинялась, что мне захотелось уйти – тем более что с каждым новым извинением она смотрела на меня все враждебней.
– Мне очень нужно повидаться с Полом, – сказал я.
– Я прекрасно понимаю, что не со мной, – буркнула она. – Вам, естественно, вовсе не хочется повторения вчерашней сцены.
– Не надо думать об этом, – сказал я. – Вчера вам было необходимо поговорить с друзьями.
– Я знаю, что кое-кто терпит меня из милосердия – да только не нужно мне ничьего милосердия!
– А откуда вы знаете, что я милосердный? – спросил я. Как это ни удивительно, но меня вдруг охватило братское сочувствие к ней. – Так можно мне повидаться с Полом? Я хочу сообщить ему очень важную новость.
– Он занят. – В ее голосе прозвучало непреклонное упрямство. – Его нельзя сейчас отрывать от работы.
– Послушайте, – проговорил я, – мне надо сказать ему, что еще не все потеряно – я имею в виду выборы.
– Неужели что-нибудь изменилось? Ради бога, скажите мне – неужели что-нибудь изменилось?
– Да, кое-что изменилось. Радоваться пока рано, но надеяться, я думаю, можно.
На ее лице вспыхнула счастливейшая улыбка – она обрадовалась как ребенок.
– Пол! Пол! – закричала она, выбежав из комнаты. – Пол, иди скорее сюда, тебя ждет мистер Элиот. Он хочет сказать тебе что-то очень важное.
На пороге гостиной появился Джего – встревоженный и напряженный сверх всякой меры.
– Спасибо, что зашли, Элиот, – сказал он. – Случилось что-нибудь… плохое?
– Напротив, – ответил я. – Весьма вероятно, что Гей в конце концов проголосует за вас. Ручаться не могу, но надеяться на это можно.
– Старик Гей?
Я кивнул.
Джего расхохотался до слез.
– Гей? Самый тщеславный старик на свете?
Я снова кивнул.
– Ай да старикан! – все еще хохоча, воскликнул Джего. Немного позже, вспоминая эту сцену в спокойной обстановке, я решил, что Джего очень странно отреагировал на мою новость, но в тот момент его реакция показалась мне вполне естественной.
Отхохотавшись, Джего вытер слезы и уже без тревоги, но по-прежнему напряженно сказал:
– Я очень благодарен вам, Элиот. Просто не знаю, что бы я делал без вашей поддержки, хотя случай с Пилброу научил меня стойко переносить унижения. Ну, да теперь-то все радикально изменится.
Я попытался охладить его пыл, но из этого ничего не вышло. Он всегда был склонен безоглядно предаваться радостным надеждам. А сейчас неожиданная надежда мгновенно переросла у него в уверенность. Он уже чувствовал себя хозяином колледжа, его мечта осуществилась. Он смотрел на жену с нежной любовью и счастливым торжеством. Мне было ясно, что, как только я уйду, они сейчас же начнут строить планы новой жизни. Надежда возродила их обоих.