Наставники
Шрифт:
— Как вы думаете, дяиньки? Дадут мне потфелю али нет?
Курсанты, глядя на это чудо в перьях, не знали, плакать или смеяться. Результаты Сашка показывал средние и по поводу своих скромных успехов всегда говорил:
— Вот свезло, дак свезло.
Свои награды никогда не одевал, в общем слыл в группе удачливой деревней. Одногруппников, правда, удивила его вылазка в монастырь в конце практики, когда он уничтожил террористов.
Но Пожарский решил откреститься от подвига.
— Просто повезло. Гранатку кинул, и все бандюки повалились, прям фарт однако.
О том, что
— Да я, да мы, — духарились некоторые курсанты. Оно все так, да только физдеть не мешки ворочать. У них в группе два парня с наградами, у обоих по медали. Они задавали тон всему коллективу, ходили, выпячивая грудь, и были в большом авторитете.
Сегодня на плацу, когда вся школа увидела Сашкину «Золотую звезду» Героя России, курсанты впали в ступор. Вот тебе и писарь, вот тебе и деревня. Получив медаль на грудь и погоны прапорщика, он гаркнул, отдав честь: «Служу России». Четко развернулся и, чеканя шаг, встал в строй. Возвращаясь, Сашка подмигнул двум медаленосцам и, встав в шеренгу, пробормотал:
— И на груди его могучей одна медаль светилась кучей.
Короткий смешок прокатился по группе — медалисты с покрасневшими ушами были готовы провалиться от стыда.
Сашкина группа за время практики потеряла троих курсантов. Первый погиб от пули снайпера, второй подорвался на растяжке, а третий отправился в «край вечной охоты» только из-за собственного раздолбайства. Небрежно обыскал пленного духа и получил нож под ребро. Конечно, бандита тут же помножили на ноль, но бойца-то не вернешь. Так и получилось, что к финишу на здешнем плацу стояли одиннадцать человек из группы, в остальных двух примерно то же самое.
По окончании учебного центра прапорщик Пожарский получил отпуск двадцать суток, не считая дороги. Три часа самолетом, и он в родном городе. Проезжая на такси Ленинградский мост, в который раз полюбовался красотой осенних кварталов. Бедный Иртыш все мелел и мелел, благодаря руководству последнего совдеповского вождя. Что за идиотизм, повернуть северные реки вспять? Дедушка Брежнев отчебучил в свое время.
— А построить канал Иртыш — Караганда? Поможем братскому казахскому народу в его благородном деле — мелиорации степей! С казахов мелиораторы, что с Сашки балерина. Пролетал он над каналом и видел безобразия, которые там творились. Речка между тем становилась уже и уже, и такими темпами лет через восемь-десять станет вконец несудоходной.
На такой грустной ноте Сашка подъехал к «замку», его никто не встретил, телеграмму о прибытии не посылал. К чему доставлять близким лишние хлопоты.
По пути домой сделал одну остановку — купил два красивых букета роз тетушке и Лани.
На другие подарки у Сашки не хватило фантазии — не представлял, что можно дарить обеспеченным дамам.
Наставникам вез по бутылке коньяка пять звезд «Кизляр». На удивление, Наставники находились дома, не мотались по нефтяным и государственным делам. Как потом оказалось, специально приехали его повидать, поздравить с окончанием
Вечером по-семейному сели в большой столовой, выпили шампанского, женщины пытались закормить Сашку напрочь, кое-как отбился.
Услышал от родичей массу новостей — Иван Степанович поздравил его со вторым миллиардом.
— Заметь, Саша, больше половины депозита лежит в золотых слитках. Золото есть золото — это не бумажки, называемые деньгами. Хлопнет кризис, и одна макулатура в руках.
— Да на кой мне миллиарды? — заметил юноша.
Наставники переглянулись, а затем посмотрели на Сашку, словно на дауна.
Петр Степанович, откашлявшись, попробовал достучаться до юношеских мозгов.
— Тебе нужно жить не только сегодняшним днем. Закончится контракт, вернешься, женишься, детишки пойдут. Ты должен обеспечить семье достойную жизнь? Должен. Обязан дать детям хорошее образование? Обязан. Тогда зачем глупости говоришь?
— Уважаемые Иван Степанович и Петр Степанович, разрешите откровенно?
Мужчины кивнули.
— Я не заработал этих денег, не надо мне чужого.
Наставники округлили глаза.
— О, как!
— Да, вот так, — отрезал юноша.
Мужчины расхохотались.
— Ох и пацан ты еще, Сашка. Помнишь Америку, Лас-Вегас, тогда обули янкесов на сто двадцать четыре миллиона долларов, из них половину выиграл ты. Наш общий выигрыш и стал базой для создания холдинга. Все по-честному, Саша, вся прибыль делится на три части, минус амортизация, расходы на зарплату и развитие производства. Сейчас у нас пятнадцать действующих нефтевышек и восемь газовых, а также два нефтеперерабатывающих завода. Кроме того, открыли в Якутии золотой прииск. Мы надеемся, со временем у тебя мозги встанут на место, а пока держи.
— Что это?
— Платиновая карта имеет хождение только за рубежом. Да, вот тебе сберкнижка, на нее положили немного, пятьдесят лимонов, для расходов в России. Скоро грянет очередной дефолт, вложи эти деньги во что-нибудь стоящее.
Тетушка встряла:
— Саша, тебе нужно построить большой красивый дом с хорошим участком, будет куда привести молодую жену.
Народ оживился, посыпались тосты и пожелания в будущей семейной жизни. Юноша только недовольно бурчал:
— Без меня меня женили.
На другой день, повез тетушку в банк и оформил доверенность. Иногда Сашка на удивление мыслил рационально — пока он служит в ГРУ, его ближние займутся строительством дома и участком.
Тетушка обрадовалась:
— Иван Степанович этим персонально займется, пусть отдохнет от своих северов.
Доставив тетушку домой, решил прокатиться по городу, заглянуть в книжные магазины, а заодно — на базар за молодой свининой на шашлыки.
Сделав все покупки и выйдя из магазина, заметил сидящую на скамье плачущую девушку. Кое-как выяснил у нее причину горя. Оказалось, в магазине вытащили кошелек со всей стипендией, сама она из области, в городе родни нет. Придется залазить в долги. Девушка сокрушалась — в кошельке был студенческий и проездной.