Наставники
Шрифт:
— Ты чувствуешь себя легко и свободно. Тебе хорошо, ты счастлив. Поделись со мной своей радостью, скоро у тебя появится много денег. Ты станешь богатым человеком. Сколько ты хочешь получить с глупых американцев за документы?
— Я прошу двадцать миллионов долларов, но они больше трех миллионов не дают, — застенчиво признался Пильковский.
— А ты уступи им, согласись на пять лимонов, чем быстрей ляжешь на дно, тем целей будешь.
— Эти противные гэбисты убить хотели, хорошо, только в ногу ранили, — пожаловался предатель.
— Слушай
— Товаришч, вот бумажка, записывайте - МАЙ09137, номер ящика сто пятьдесят девять.
— Молодец, теперь ложись и спи, нашу встречу забудь напрочь. Прощай, подпол.
Пильковский рухнул на кровать, тотчас же захрапев.
Разбудив охранника и дав установку забыть сегодняшний визит, Сашка вышел из палаты и принялся обрабатывать основную группу агентов.
Сидя в машине, Сашка торопил напарника:
— Давай в темпе, нужно успеть до закрытия.
Пожарский в банке действовал быстро и нахально. Мгновенно обработав служителя у решетки при входе в хранилище, прошел с ним к ячейке, затем, отправив того наверх, вскрыл ячейку - в ней находилась солидная кожаная папка на молнии.
Достав документы и убедившись, что не тянет пустышку, сунул к себе в дипломат. Взамен положил в папку пачку чистой бумаги, на верхнем листе которой шаловливая Сашкина рука изобразила ехидную черную летучую мышь. Та, высунув язык, двумя лапками показывала кукиши.
В машине обрадовал Командира:
— Дело сделано, поехали в гостиницу, потом в фирму, сдадим машину и вперед - к светлому будущему.
— Как скажешь, Засада, сегодня ты командуешь парадом.
К удивлению Командир, они не поехали в аэропорт, несмотря на заказанные заранее билеты. Пожарский потащил его на автовокзал, где они через два часа сели в огромный автобус «Мерседес» с климат-контролем и покатили в Лихтенштейн. Через три часа, пересев в Вадуце на экспресс, железной дорогой добрались до Берна.
В дороге Сашка объяснил Командиру свои телодвижения.
— В этой стороне нас никто искать не будет, да и дело у меня в Швейцарии есть. Но основанная цель другая. Как ты смотришь на небольшой калым, без всякого криминала?
Командир пожал плечами:
— Да я не против, у нас сроки возвращения не горят.
— Вот и ладушки.
Через сутки в Мюнхене, в филиале ЦРУ, расположенном на тихой улочке рядом с площадью Кёнигсплац, разгорелся громкий скандал. Подпол сдал папку с документами янкесам в обмен на пять миллионов долларов. Для шефа филиала — командора Джека Холидея и его сотрудников — наступил долгожданный праздник. Объявив агентам выходной, папку резидент открывал в компании своего заместителя. В холодильнике своего часа дожидались четыре бутылки виски «Джонни Уокер».
Командор Холидей не сомневался в подлинности документов — Пильковский по прибытии
Заместитель, тот еще лизоблюд, угодливо предложил:
— Шеф, может, сначала по одному виски.
Командир, состроив умную морду, величаво кивнул:
— Я не против, только сделай двойной со льдом.
Дзинь. Соблюли ритуал.
Через минуту в кабинете раздался рев шефа и визг заместителя. На крик прибежал один из охранников — картина маслом: два начальника с искареженными от ярости лицами топчут белые листки бумаги, рассыпанные по всему полу. Немного придя в себя, шеф заорал на зама:
— Сейчас же разыскать этого гаденыша Пильковского, обе смены агентов-охранников сюда же.
— Слушаюсь, босс, э-э… — проблеял заместитель и выскочил вон.
Командор Холидей, оставшись один, схватился руками за голову. Он понял, ему конец. Зачем, ну зачем поспешил отправить победный рапорт в штаб-квартиру ЦРУ? Нет, Джек смерти не боялся, но так позорно закончить карьеру… Командор не выдержал и вполголоса завыл на замаскированный сейф.
— У-у-у…
Прекратив «сольное выступление», выбросил из бронзовой стилизованной пивной кружки карандаши, набулькал туда виски и жахнул на одном дыхании. Стало чуть-чуть легче, но не намного.
Когда приехали охранники объекта и сам Пильковский, дело дошло до мордобоя.
— Это что такое? — тыкал в морду изменника рисунком командор.
— Не могу знать, гражданин начальник, сипел ничего не понимающий подпол.
— Встать, урод, тебе никто не разрешал садиться, — рычал резидент ЦРУ. Где документы, за которые мы заплатили тебе пять миллионов долларов?
— Дык в папке лежали, — гражданин начальник.
Бац. Пильковский, получив в морду, сполз вниз, марая кровавой юшкой паркет.
— Это возмутительно, босс, подсунуть нам какую-то летучую мышь с кукишами, она к тому же язык показывает. Фу.
— О, Господи, с кем приходится работать. Идиот, черная летучая мышь — знак русской военной разведки ГРУ.
Заместитель побледнел, как-то вмиг съежился и затерялся среди мебели. Экспресс-допрос всех, кто был причастен к делу, ничего не дал.
Пильковский под плотной охраной привез деньги, после чего командор лично застрелил плохиша. Слабое утешение.
Труп предателя всплыл через неделю у города Лендсхут. Вскоре его похоронили в фанерном ящике на кладбище для бездомных, на могиле только табличка с безымянным номером.
Комиссия из штаб-квартиры ЦРУ прилетела через пять дней. Возглавлял ее бывший сокурсник по Хьюстонскому университету Грегори Макмилан, по кличке Иезуит. Он являлся начальником СБ (службы собственной безопасности) ЦРУ. Редкая сволочь.