Настольная книга адвоката. Искусство защиты в суде

Спенс Джерри

Она стояла, выпрямившись во весь рост — все свои полтора метра, — перед недружелюбным судьей. Другие на ее месте сжались бы от испуга. Ее переиграли и перехитрили адвокаты компании. Но присяжные дали ее клиентке миллион 300 тысяч долларов, и это было замечательным свидетельством того, что самой великой силой, в конце концов, является честное и откровенное представление интересов клиента. Компания подала апелляцию, и результат оказался возмутительным, хотя полностью предсказуемым. Апелляционный суд, в котором заседают назначенцы властных корпоративных структур, изменил решение, и клиентка нашего эльфа ничего не получила. Но она не сдалась. Я часто

получаю письма от клиентов с жалобами на то, что их адвокаты не могут или не хотят довести дело до конца. Этот ужасный список ежедневно пополняется, потому что наши граждане, которым по конституции гарантировано правосудие, не могут найти добросовестных адвокатов либо (что случается не реже) судьи не желают выносить справедливое решение. Однако система продолжает повторять миф о правосудии — то, что судьи называют «видимостью правосудия».

Тем не менее есть яркие случаи, пробивающиеся сквозь мрачную и унылую атмосферу. Система во многом похожа на казино, где вокруг выигрыша сразу поднимают много шума: мигают огни, звенят колокольчики, и кто-то из служащих бежит с тачкой, чтобы увезти груз двадцатипятицентовиков. Но проигравшие уходят тихо и незаметно. В этой стране счастливчики, выигравшие у судебной системы, попадают на первые полосы газет. С другой стороны, мы видим очень много молчащих людей, которым было отказано в правосудии и которые усматривают в этом свою вину или полагают, что получили по заслугам, потому что считается, что на этой земле у всех равные права.

Но, как и в Лас-Вегасе, мы видим и победителей, поскольку выигравшие есть в судебной системе тоже. При соответствующих условиях, имея хорошо подготовленного адвоката, а также при надлежащем правовом климате судебную систему можно принудить к правосудию в отношении немногих, у кого достаточно средств, чтобы гарантировать затраты времени и долларов. Однако основные массы обходятся без справедливых судебных решений, а страховая индустрия нажимает на законодателей по всей стране, требуя сократить денежные компенсации и превратить правосудие в настоящий миф.

Но в несостоятельности системы нет ничего нового. Она была такой с самого начала. Наша юридическая система строится на прецедентах, то есть управляет настоящим, беря примеры из прошлого, а это является не чем иным, как способом оставить прошлую власть у руля. Следовательно, цель этой книги становится еще более очевидной и насущной — помочь адвокатам эффективнее представлять клиентов, чтобы вырвать правосудие из рук властей предержащих и научить граждан представлять свои дела в этом суровом и сложном мире.

Учимся побеждать. Предположительно в юридической школе нас, адвокатов, учат, как вести судебные дела, — так полагает большинство. В действительности нас подвергают своего рода лоботомии: анестезируют эмоции и попытки привести закон к некоему подобию науки — странная идея, поскольку, как мы уже видели, даже высокий суд не может прийти к единодушному мнению. Поэтому справедливость — это скорее то, что ощущается, поскольку то, что справедливо для одного, не всегда справедливо для другого. Что, если врачи будут спорить по поводу простого диагноза: пятеро будут утверждать, что мы страдаем сенной лихорадкой, а четверо возражать, утверждая, что мы умираем от воспаления легких. Медицина является искусством, но она основана на научных знаниях. Юриспруденция — тоже искусство, но она строится на философии, ценностях и идеях о правосудии.

Истина в том, что молодой выпускник юридической школы, только что сдавший

экзамены в адвокатуре и повесивший свой диплом на свежевыкрашенную стену, способен вести судебные дела в той же мере, в какой готов к операции хирург, никогда не державший в руке скальпеля. В реальном мире юристов практическое обучение адвокатов откладывается до сдачи экзамена в адвокатуре. А потом начинается практика: одно дело следует за другим, поражение — за поражением. Я часто сравниваю эти поражения со штабелем трупов, который врачам пришлось бы укладывать в своих приемных, если бы они получали такую же практику, как мы. Требуется провести множество дел, прежде чем молодой адвокат лишь в минимальной степени освоится в зале суда. Этот факт дает преимущество крупным юридическим фирмам, представляющим в судах богатых и знатных людей. Большинство будущих адвокатов посещают семинары по выходным или проходят короткую летнюю практику.

Они читают книги, смотрят видеофильмы и продолжают представлять дела в судах — слишком часто теряя в результате клиентов. Некоторые становятся государственными защитниками или работают в офисе прокурора, приобретая соответствующую компетентность. Но большинство судебных дел сегодня, как гражданских, так и уголовных, улаживается без суда, поэтому адвокатов скоро можно будет причислить к исчезающим видам. До судебного производства доходит менее двух процентов дел, зарегистрированных в федеральных судах.

В ответ на то, что я называю «мошенническим обучением», мы учредили Адвокатский колледж, в котором на общественных началах преподают подготовленные нами судебные адвокаты. Мы хотим дать адвокатам для народа, и только для народа, понимание стратегии ведения дел в суде, а также подготовить их к таким ситуациям, с которыми не сталкивались многие опытные адвокаты. Поскольку обучение проходит в небольших группах, а наши возможности по приему студентов ограниченны, оно доступно лишь мизерной части представителей нашей профессии.

Представляем в суде самих себя. Некоторые люди берутся сами представлять себя в суде, и многие добиваются успеха. Сегодня я получил следующее письмо:

После сегодняшнего разговора с двумя адвокатами, практикующими в одной из лучших юридических фирм в стране, я принял решение, что лучшим защитником в суде буду я сам. Хорошо это или плохо, но я вынужден попытаться. Хуже не бывает: или судья не принимает дело к производству, или они подают встречный иск, и я расстаюсь со своим «бьюиком» 1997 года.

(Имя и фамилию автора не сообщаю.)

Наверное, тому, кто пострадал от несправедливости, лучше сражаться самому, даже если он в конце концов проиграет. Как правильно понял автор приведенного выше письма, лучше проиграть в бою, чем сдаться из-за отсутствия представителя в суде. Отказаться от сражения означает не только проиграть его, но и потерять свое «я». Помните, что в суде не запрещается защищать самого себя. Мы можем столкнуться с трудностями или запутаться в процессуальных вопросах. Мы можем не знать порядок ведения перекрестного допроса или представлений эксперта. Можем не знать, как вести себя перед присяжными — если вообще посчастливится добраться до этого момента. Судья в раздражении может посоветовать пригласить адвоката. Он может отклонить дело, потому что оно юридически нежизнеспособно, неправильно подано или потому что мы пренебрегли каким-то неизвестным правилом. В конце концов, представление в суде самого себя может оказаться просто глупой затеей.