Настольная книга сердцеедки
Шрифт:
— Как здорово, что ты меня уговорила, — с благодарностью глядя на Дашу, произнесла она.
— Если честно, пришлось тебя заставить, — усмехнулась та.
— То есть?
— Применить магию, — шепнула Даша на ухо. — Сломить упрямство.
— Ах вот как? — возмутилась Аврора. — Но это же…
— Ты же довольна результатом? — перебила ее Даша. — Значит, и обсуждать нечего. К тому же нам надо ехать — не хочу опаздывать.
Они вернулись к машине, Даша сверилась с картой, но почему-то сразу не поехала, а погрузилась в свои мысли.
— Мы пока просто оценим обстановку, — предупредила
— Хорошо, — согласилась Аврора. — Может, тогда не надо было переодеваться? Надели бы джинсики, луноходы, аляски — этакие студенточки…
Даша помахала указательным пальцем:
— Она должна почувствовать угрозу. Не настолько, конечно, чтобы ей немедленно захотелось уехать из страны, но… Пускай понервничает.
Ехали довольно долго, по поселку колесили мимо старорежимных дачек, но в конце концов добрались до нарядного кирпичного забора, за которым виднелся небольшой приятный дом в стиле американского высшего среднего класса. Два невысоких этажа, мансарда, застекленная гостиная, балкон…
— Мило, — сквозь зубы процедила Даша.
— В общем… да… — согласилась Аврора, которая совсем была бы не против пожить в таком вот доме.
О встрече Даша договорилась еще вчера. Она сказала, что дядя посоветовался с Алисой, что племянницу возмутило, но довольно быстро согласился их принять. И не просто так, а пригласил на обед. Даша позвонила, и очень скоро к ним навстречу поспешил высокий, склонный к полноте, мужчина в накинутой на плечи бобровой шубе. Авроре он вдруг напомнил Шаляпина, несмотря на то, что она совершенно не помнила, как Шаляпин выглядит. Но образ этакого барина, любимца публики, гедониста и кутилы, как-то уж больно удачно подходил и великому певцу, и Кириллу, который еще на полпути распахнул объятия и пробасил:
— Дарья! Душа моя! Очень, очень рад!
Аврора испугалась, что дядя начнет целовать ей руки. Но он лишь сжал ее ладонь в своей ухоженной руке — маникюр, массивные кольца с восхитительными камнями, чуть задержав прикосновение — скорее из вежливости, чем из кокетства, и сообщил, что очень рад познакомиться с подругой любимой племянницы.
Их провели в дом, где, как и предсказывала Мила, все было бежевым и еще — кофейно-молочным и медовым. Хотя бежевого, конечно, было больше всего: шторы, диваны, ковер, стены, на которых висели какие-то странные, сплошь пастельные, рисунки — эротические, так сказать… И все было такое чистенькое, лакированное, ни пылинки, ни соринки, что девушкам почудилось, будто вместе с ними в дом залетели стаи бактерий. Захотелось немедленно выставить ботинки на улицу и помыть руки. Кирилл помог подругам раздеться, выдал тапочки — черные, на небольшом каблуке. «Как предусмотрительно», — решила Аврора, а Даша незаметно фыркнула.
— А вот и Алиса! — провозгласил дядя.
Девушки повернулись и уставились на стройную, загорелую блондинку с очень светлыми, как у финок, волнистыми волосами. На блондинке
— Здравствуйте! — бодро начала Аврора. — Я — Аврора.
— Я рада вас видеть! — сердечно приветствовала Алиса. — Какие вы обе красавицы! Просто загляденье! Кирилл, если не трудно, милый, сделай нам всем коктейли, а то у меня соус пригорит. А я этого допустить не могу — у меня показательный обед! — И она подмигнула девушкам.
Дядя пригласил их присесть, а Даша шепнула на ухо Авроре:
— «Милый… пожалуйста… будь любезен…» Тьфу!
Но Аврора не обратила на ее слова внимания — ей пока все нравилось, она была голодна, а с кухни тянуло такой вкуснятиной, что само собой пришло решение до обеда не делать поспешных выводов.
— Ну, как там… — Кирилл замялся и порозовел, — Мила? С Ниной?
Даша пожала плечами.
— В общем-то, как обычно, — ответила она. — Ссорятся из-за троглодитки…
— О! — Дядя закатил глаза. — Кошмар! Она меня своим кускусом чуть не угробила! В жизни не ел такой гадости! А как мама?
Едва Даша успела рассказать о матери, появилась Алиса и пригласила в столовую.
Аврора даже пошатнулась от остроты впечатлений.
Стол, застеленный светло-бежевой скатертью, украшал букет из белых роз на коротких стеблях, возвышались белые свечи в элегантных подсвечниках, сверкал хрусталь, поблескивали серебряные приборы и стояли белые с золотым орнаментом тарелки — сразу видно, что из дорогого фарфора. В изысканных салатницах находилось явно что-то очень вкусное, на блюдах лежали свежайшая осетрина, форель и тигровые креветки, а посреди стола красовалась супница, от которой шел удивительный запах.
— Приятного аппетита! — пожелала Алиса.
И все набросились на еду.
— Аврора, а чем вы занимаетесь? — поинтересовалась Алиса, когда гости оторвались наконец от волшебной телятины, запеченной с фруктами и сыром.
— Я работаю на радио, — сообщила Аврора.
— О! — восхитилась Алиса. — Как здорово!
— Вообще-то не очень, — призналась Аврора. — Платят мало, а гоняют как сидорову козу.
— А по-моему, работать на радио намного лучше, чем сидеть в какой-нибудь туристической конторе, — Алиса пожала плечами. — Разные впечатления, много интересных людей, а на мелкие неприятности можно не обращать внимания — где их нет?
Аврора неожиданно поняла, что действительно слишком серьезно воспринимает заскоки своих коллег. Что ей стоит быть немного более снисходительной? У нее ведь тоже есть свои слабости и дурные черты, так почему их не может быть у других? А работа у нее и правда творческая, увлекательная, она общалась со столькими звездами, известными людьми, сколько среднестатистический человек не увидит вблизи за две жизни…
Они переместились в гостиную, куда Алиса подала кофе и ликер, разожгли камин и взялись за обсуждение недавнего фильма «Мастер и Маргарита».