Настольная книга сталиниста

Жуков Юрий Николаевич

Проект постановления ЦК, подготовленный группой Сталина, предлагал все функции по управлению страной передать советским структурам. А за партией оставить только агитацию, пропаганду и участие в подборе кадров. Три члена Политбюро подписали этот проект, остальные задробили. Он не был даже вынесен на Пленум ЦК. Участники Пленума так и не узнали, какая готовилась под них мина.

Ещё в 1917 г. Сталин, выступая против предложения Ленина, отстаивал линию на то, чтобы послефевральская Россия оставалась единой страной. Никаких национально-территориальных единиц, никаких автономий! Он был прав. В марте — апреле 1917-го страна

начала распадаться. И Сталин оказался главным человеком, который заново соединил разорванные части недавно единой страны.

Дело в том, что Сталин был единственным в партии специалистом по национальному вопросу. И до 1917 г. Ленин писал, что по этому делу следует обращаться к нему. Так вот, подготавливая Конституцию 1918 г., первую за всю 1200-летнюю историю существования нашей страны, Сталин не предусматривал деления России по национальному признаку. Российская Федерация состояла из областей, в которые входили 2–3 — 4 губернии, связанные между собой исторически и экономически. Иногда они назывались республиками. Например, Крым с прилегающим северным Причерноморьем назывался Таврической республикой. Такой видел Сталин Российскую Федерацию.

Когда образовался СССР, Троцкий с наслаждением писал, что им удалось выкрутить Сталину руки и заставить его подготовить новую Конституцию на основе национально-территориальных единиц.

Но главная опасность заключалась в том, что леваки вынудили создать союзные республики. Почему все они — Ленин, Троцкий, Зиновьев, Рыков, Бухарин — настаивали на создании СССР? Да потому, что считали: через месяц или год в Германии победит революция. И будет неудобно, чтобы страна с такой, как у немцев, индустрией, с таким организованным рабочим классом вступала в состав отсталой сельскохозяйственной России. А вот форма союза позволит им соединиться. Как образец этого были придуманы Украинская, Белорусская, Закавказская союзные республики. Такая же участь уготавливалась Польше, Чехословакии, Венгрии, где тоже должна была бы победить революция.

Когда я начинал писать свои книги, то просто этого не знал. Оказывается, прав был Павел Николаевич Милюков, глава кадетской партии, создатель белого движения, который в конце 1930-х гг. писал Сталину панегирик. А когда началась война, в передовице своей газеты «Последние новости» Милюков призывал эмиграцию поддержать СССР и Сталина в борьбе против немцев. Чем глубже я залезаю в документы, тем больше убеждаюсь, что в XX веке в нашей стране было только два настоящих государственника, которые радели не о своих политических интересах, а о стране, чтобы она сохранила целостность, была мощной, экономически современной державой. Это были Милюков и Сталин.

Вот почему у меня в книгах Сталин «иной» — как с точки зрения Зюганова, так и с точки зрения Немцова и им подобных.

Репрессии есть, были и будут в любой стране мира. Просто они различаются друг от друга цивилизационным уровнем. В частности, комфортность тюрем в США не сравнима с таковыми во многих других странах. Вот, говорят, какие нехорошие большевики — депортировали немцев, чеченцев, крымских татар. И забывают, что немецкие колонисты стреляли в спину нашим солдатам. Чеченцы служили под нацистскими знаменами. Севастополь пал потому, что крымские татары провели фашистов в наш тыл. Американцы тоже после нападения Японии на Перл-Харбор в 24 часа выслали этнических японцев в пустыню Невады, где в условиях

концлагеря они оставались до конца войны.

В 1937 г. в разгар массовых репрессий во всем Советском Союзе под следствием, в тюрьмах и лагерях находились 1,2 млн. человек. Сегодня в России насчитывается 1,1 млн. заключённых. Эти цифры говорят о том, что в нашей стране слишком много людей, склонных нарушать закон, — воров, мошенников, взяточников, казнокрадов, растратчиков и других, — как тогда, так и теперь. В 1937 — 1938-м они составляли подавляющее большинство заключённых. Беда была в том, что судебные органы осуждали всех подряд по 58-й статье.

Тут же на ум приходят пресловутые «тройки». А кто их придумал? Не кто иной, как Столыпин, которого сейчас поднимают на щит. Он ввёл военно-полевые суды, когда три офицера имели право рассматривать дело, судить и приговаривать к смертной казни через повешение. Столыпинские галстуки! Кстати, у нас эти «тройки» долго не просуществовали: в 38-м их отменили и пострадавшим — около миллиона человек — вернули все гражданские права. Период репрессий я называю второй гражданской войной.

* * *

Тысяча девятьсот двадцать третий год. Нэп кардинально не изменил жизни народа. Безработица, забастовки экономического характера, невыплата зарплат. Не хватает квалифицированных кадров. Партократия, чиновничество в силу своей профессиональной некомпетентности, отсутствия опыта и образования не могли управлять экономикой, хозяйством страны.

Герои революции, они умело махали шашкой, крепко держали в руке «маузер», произносили пламенные речи. Но имели 4 — 5-классное образование. А чтобы строить Магнитку, нужны были инженеры. Надо было поднимать промышленность, налаживать производство. Даже не по злому умыслу, а по причине своей абсолютной неподготовленности они завалили первый и второй пятилетние планы.

Сталин понимал: просто так за развал работы их не снимешь. И придумал идеальный ход — всеобщие, тайные, прямые и, главное, альтернативные выборы. После всех перекосов и перегибов коллективизации и индустриализации население вряд ли проголосует за своего первого секретаря. Однако попытка освободиться таким образом от партийного чиновничества привела совсем к другому результату.

На Пленуме в 1937 г., который должен был одобрить проект избирательного закона, предусматривавшего альтернативные выборы, партийные руководители один за другим объясняли товарищу Сталину, что они, дескать, не против, да вот их местный НКВД вскрыл очередную антисоветскую повстанческую организацию, и пока с ней не покончено, проводить альтернативные выборы нельзя.

Проигнорировать такую постановку вопроса было трудно, поскольку многие действия Сталина вызывали неприятие в верхушке партии. Его усилиями страна вступила в Лигу Наций, которая считалась «орудием империализма», а также был заключен антигерманский оборонительный союз с Францией и Чехословакией, что по существу стало формой воссоздания Антанты и обостряло конфликт с «ленинской гвардией». В 1935 г. началась фактическая ликвидация Коминтерна и замена его народными фронтами, вскоре победившими во Франции и Испании. Компартиям предлагалось, если они хотят получить власть, действовать парламентским путем. Все это уже отдавало ревизионизмом. Ничего не стоило обвинять Сталина в оппортунизме, естественно, с дальнейшими последствиями.