Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

Первушина Елена Владимировна

Плато обрывалось в гигантскую котловину. Дальний край её терялся в серой дымке, похожей на смог, который часто висел над земными городами древности. Знойный воздух струился над котловиной, отчего казалось, что она заполнена кипящим пенным варевом. Вблизи Город напоминал не мусорную свалку, а кастрюлю с супом, забытую на горячей плите.

– Глянь-ка, отец!

Стан ткнул в руки пилоту электронный бинокль. Пилот прильнул к окулярам. Оптроника очистила изображение от примесей и искажений. В бинокль котловина выглядела не кастрюлей с выкипающим супом, а скорее – тазом с шапкой мыльной пены. Каждый пузырёк такой пены мог бы, пожалуй, вместить в себя челнок типа «Гордого». В некоторых местах «пена» опала, образовав

тёмные провалы. Иногда её фестоны громоздились один на другой, с полным пренебрежением к законам тяготения. В нижнем правом углу изображения появились численные данные. Самый высокий «фестон» достигал высоты полутора километров, а отклонение от вертикали составляло пятнадцать градусов. Вот она, гравитационная аномалия, во всей красе.

Пилот вернул бинокль рыболову.

– Ну что, впечатляет? – осведомился Стан.

– Вряд ли это город… – пробормотал пилот.

Аспирант, который стоял рядом, услышал его слова. Фыркнул и отошёл к вездеходу. Пилот и ухом не повёл, а рыболов поспешил замять неловкость.

– Да, отец, – проговорил он. – На этой планетке не разгуляешься… Воды нет, рыбы нет… С пивком посидеть, и то негде… Так что ты прав, разве это город… Вот, помнится, ловили мы на Проксиме…

– Ты мне скажи лучше, отец, что у вас в ящиках? – перебил его пилот. – В этих узких, как футляры для скрипок.

– Как что? – отозвался Стан. – Стрикеры!

– Мне это ни о чем не говорит.

– А-а… – разочарованно протянул рыболов. – Тогда, боюсь, не поймёшь ты, отец… Без обид.

– Как-нибудь постараюсь…

– Ну, скажем, если зверюга нападёт, – принялся пояснять Стан, – а убивать её нежелательно, используешь стрикер… Остронаправленный импульс снижает электрическую активность мозга, просекаешь?.. Зверюга временно тупеет, слепнет, нюх теряет… Потом, конечно, очухается, если другая зверюга не сожрёт…

– Станислав Григорьевич! – окликнул рыболова аспирант.

– Прости, отец, – сказал Стан. – Начальство зовёт.

Он подошёл к Андрею и Валдису, которые опять затеяли совещаться.

Нет у вас оружия, значит… А стрикеры – это удочки?

7

Ксенологи столько навешали на себя всякого разного оборудования, что сами стали похожи на диковинных инопланетных насекомых. Усики, жвалы, фасеточные глаза, сегментированные брюшки. Сходство с насекомыми только усилилось, когда ксенологи на тросах-паутинках спускались с обрыва на дно котловины. Пилот и водитель вездехода страховали сверху. Предпоследним спустился аспирант. В наушнике рации водителя что-то хрюкнуло.

– Давай, – буркнул Барнс. – Твоя очередь.

Пилот пристегнул карабин к тросу и пополз вниз. Высота обрыва была метров пятнадцать – металлическая псевдопочва мертвенно отблескивала в лучах солнца.

Дружеские руки подхватили пилота, утвердили на ногах. Пилот кивнул улыбающемуся рыболову, за спиной которого торчали пронизанные красными прожилками слюдяные надкрылья и чёрные усики стрикеров. На фоне огромного пузыря, словно набитого светящимся оранжевым пухом, Стан в ксенологическом облачении смотрелся комично, но шутить не хотелось. Охоту к зубоскальству отбивал Город – вернее, то бессмысленное с виду нагромождение радужных полостей, которое им называли.

Снизу было видно, что «шапка пены» не сплошная. Скопления пузырей то здесь, то там вздымались ажурными арками, образуя причудливый лабиринт проходов. Оставалось лишь выбрать – какой из них предпочесть. Аспирант выдвинул из заплечного ранца устройство, напоминающее стрекозу с оборванными крыльями – льдисто блеснули фасетки. Поманипулировав «стрекозой», Андрей молча показал направо. Первым в указанный проход шагнул Стан. Надкрылья за его спиной слегка завибрировали. Аспирант жестом велел пилоту идти следом. Выдержав дистанцию, пилот отправился за ксенозоологом.

Все чувства пилота вдруг обострились. Он слышал, как позади сбивчиво дышит Андрей, как попискивает его «стрекоза», как скрипит десантными ботинками замыкающий Валдис. Пузырчатые строения – если это, конечно, были строения, – многократно усиливая, возвращали звуки, перепутав их до неузнаваемости. Хуже обстояло с запахами. Как будто кто-то нарочно долго копил их, чтобы в одно мгновение выплеснуть в лицо едким концентратом. А через несколько шагов стало ясно, что и с гравитацией здесь не всё в порядке. Пилот помнил про отрицательную гравитационную аномалию. Но, судя по ощущениям, – не всегда отрицательную, порою весьма даже положительную. Одно дело считывать данные с монитора, другое – испытывать на своей шкуре. Предательская слабость в мышцах, прилипающие к почве ступни, выпадение зрения и вдруг без перехода – прилив крови к голове, волосы дыбом, почва, ускользающая из-под ног.

Пилот исподтишка наблюдал за реакцией товарищей по вылазке на все эти физико-химические аттракционы – ксенологи держались с завидным хладнокровием. Похоже, им было не привыкать. Они только поминутно хватались за пульты своих «насекомьих» приборов, фиксируя очередную аномалию. Через звуковые реверберации до пилота порой долетали отдельные реплики, но из знакомых лексических единиц встречались разве союзы с предлогами. Пилот и не пытался вникнуть. Высокая ксенология не интересовала его. Он полностью доверился собственным ощущениям и тому, что под черепной коробкой бесстрастно анализировало их. Пилот пытался уловить момент, когда очередной феномен обернётся смертельно опасной ловушкой. Может быть, потому пилот раньше других заметил корабль.

Если бы не чудовищные размеры, его можно было принять за погремушку, забытую в детской ванночке. Полупогружённый в радужную подушку «пены», корабль выглядел как новенький. Но опытный глаз пилота сразу же обнаружил следы катастрофы. Через весь сегментированный корпус, похожий на полуоткрытую диафрагму, проходила извилистая трещина, заполненная голубоватым веществом. Из-под корпуса торчали утончающиеся книзу колонны, видимо, смятые ударом о поверхность планеты. Вряд ли это были посадочные опоры, слишком уж асимметрично они расположены по отношению к центру тяжести корабля. Хотя судить о том, где у него центр тяжести, пилот не мог – корабль принадлежал внеземной цивилизации. Более того – цивилизации, не известной на Земле.

Ксенологи заметно воодушевились.

– Чужак, отцы! – крикнул Стан. – Саламандрой буду!

Аспирант фыркнул, проговорил презрительно:

– Чужак… Ты еще скажи: «алиен»… Ксенотехнологический артефакт, индекс неизвестен, энерговооружённость неизвестна, предположительно – транспортное средство…

– Внимание! – встрял Валдис. – Наблюдаю движение.

Пилот, аспирант и рыболов оглянулись. Усики стрикеров на плечах Стана начали с тихим жужжанием вращаться. Из тени, отбрасываемой кораблём, выбрался «конус». Такого пилот ещё не встречал: тулово вихляется из стороны в сторону, клюв свёрнут в трубочку, конечности подгибаются. Раскачиваясь, словно пьяный, «конус» миновал группу людей, направляясь в ближайший проход в пузырчатом месиве.

– Откуда он взялся, отцы?

Андрей отмахнулся, сказал:

– Стан, Макс, проверьте-ка там…

Пилот посмотрел, куда указывал аспирант, вынул из нагрудного кармашка заветную монету, подбросил, взглянул на результат и двинулся к правой крайней «колонне», подпирающей корабль-чужак. Сзади сосредоточенно запыхтел ксенорыбак. Едва пилот перешагнул границу света и тени – необычайно резкую, будто на Луне, наплечные диски-люминофоры выдали пару бледных лучей. Они со Станом находились под корпусом корабля чужих. В основании смятой «колонны» чуть светилось широкое треугольное отверстие. Из отверстия свешивался ещё один «конус». Вернее – его останки.