Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
– Вы разработали эту систему, значит, вы единственный, кто мог ее взломать и обойти.
Нет, ее невозможно обойти. Что вы знаете о лохмокотах?
Промышленный планктон не «научен» понимать, где «свой», а где «чужой». Пресекать любые попытки похищения – значит, любые попытки, мои, или ваши, или чьи-то еще. Он понимает только задание. Силовое поле, в которое погружен город, – это интерактивное пространство, гигантская игра, в которой вы – вместо компьютерной мыши. Ходите по четко прописанным значениям слов, движений, звуков, они в «голове» лохмокотов. Но лохмокоты
А насчет полетов мадам – подтверждаю.
Я лично летаю давно, но только по ночам. У меня собственные силовые крылья, а за спиной ранец с микроколонией лохмо. Иначе как бы я сбежал из психушки.
Опомнитесь, люди! Мадам ни за что не вложила бы миллиард, не будь она твердо уверена в том, во что вкладывает, – естественно, я продемонстрировал силовые крылья. Летал. Потом летала мадам, я передал ей свой ранец. Свидетели? Бог мой, без свидетелей.
В кабинет постучали, заглянули, позвали.
«Вот заключение». – Молчун пробегает глазами бумаженцию. Передает Губастому, тот долго вчитывается.
– Мадам разбилась?
– Нет, она умерла от старости. Но в полете.
– Боже, какой конец…
Смешно так думать. Это ведь только начало.
Мэра зачем-то приволокли:
– Какие крылья? Вы что, полезли на скалу с мадам?
– Пять дней лазили. Летали, – отвечаю честно.
– Бросьте! – Губастый смотрит на меня. – Этот ненормальный два месяца назад сбежал из психушки, там он создавал Машину Времени.
– Ах вот оно что! – простонал мэр. – Поразительно, я ведь поверил! Очень убедительно, очень…
Он долго еще бормотал что-то и потирал вспотевшую лысину: «…так убедительно… так…»
– Мадам была счастлива, и не моя вина в том, что она умерла. Кстати, надо бы заняться механизмом старения, я уже первую прикидку делал…
А в это время на другом конце города в дверь к господину Шимпфу постучали. Оторвавшись от созерцания рисунка отельных обоев, он неуверенным шагом подошел и открыл дверь. Посыльный мальчишка внимательно посмотрел на Шимпфа, затем перевел взгляд на фото в руке, кивнул и протянул ему тубу:
– Это вам просили передать.
Развернулся – и только пятки сверкнули.
Смутно понимая, что происходит, Шимпф вернулся в комнату и вытянул из чехла содержимое. Холст оказался неожиданно легким. Быстрым движением человека, догадавшегося о чем-то, но еще не убедившимся в своей догадке, он развернул полотно и тихо засмеялся…
Из дневника мадам Гогенски
Вознагражден будет тот, кто преодолеет свой страх!
Завещание
«Все мое состояние (движимое и недвижимое) я жертвую на разработку технологии свободного полета человека.
Я знаю, что в будущем люди будут летать. Нет, у них не вырастут крылья. Я вижу, как сотни людей парят над городом – руки раскинуты в стороны, и кажется сотни самолетиков летят в самых разных направлениях и на самых разных высотах.
В будущем
Я знаю это чувство, когда летишь над Землей, – Свобода. В твой крохотный мир вдруг врываются свет и воздух, как будто бы полет – какая-то измерительная единица жизни.
Свобода. Мелькает под тобой земля – точки-домики-улицы-поля-города, выпячивая груди гор и пряча шрамы ущелий; мелькают лодки, и кто в них – не знаешь, плывут себе вдаль, качаются на волнах ослепительно-белых, невидимые безмолвные далекие живые чьи-то сердца-точки.
Кажутся так рядом.
Свобода – смотришь вверх и думаешь, вот так же кто-то смотрит из космоса на Землю, и кто там, над головой, не знаешь, летят их невидимые безмолвные едва различимые живые сердца-звезды.
Но ты достаешь взглядом до самого-самого черного-черного дна, пробиваешь его, разрубаешь, протискиваешься вперед.
И кажешься им так рядом.
И возникает чувство причастности, единства, чего-то такого большого, что и умом не объять, только можно почувствовать
свое место
в бесконечной цепочке
живых сердец…»
И рисунок карандашом внизу –
река. Остров посреди.
Мерцающей звездочкой одинокий костер вдалеке,
такой не греет душу. И удержать не может.
И маленькая девочка стоит на скале одна,
раскинув руки…
Владимир Венгловский
Спутанные одной сетью
1. B
Единственный выходной продолжался уже три дня. Мягкое кресло согревало спину, клетчатый плед – ноги, а взгляд тешила полупустая бутылка «Хеннесси», стоящая на журнальном столике. «Квантум пять» по-прежнему холодил правый висок, но связь с внешним миром я надежно заблокировал. После дела о взломе военного ведомства можно как следует отдохнуть – без меня «Ньютон компани» всё равно не обойтись. Начальство сейчас купается в лучах славы, передав хакеров-неудачников в руки служителей закона, а я наслаждаюсь одиночеством, теплом и дорогим коньяком.
Органайзер Аттенборо, выполненный в виде большой прямоходящей ехидны с честными глазами, загребущими руками и вредным характером, гулял по рабочей области взад-вперед, изредка зыркая в мою сторону. Он изо всех сил пытался выглядеть, как зверь, которому хочется сказать что-то Очень Важное. Я сохранял молчание.
– Алекс, новое сообщение, – наконец выложил Атто, останавливаясь перед зеркалом и приглаживая торчащие на голове редкие колючки. – Срочное.
– Меня нет, – закрыл я глаза. – Ньютоны подождут.