Настоящая леди (Тайный дневник)

Додд Кристина

– Последний раз у тебя в спальне я поступил с тобой чудовищно.

Она побледнела от такой откровенности.

– Я несправедливо обвинил тебя в бесчестье, – продолжал он, – и овладел тобой слишком грубо, хотя и знал, насколько ты чиста и невинна. Теперь ты можешь мне отомстить. Я позволю тебе все, что угодно.

Она устремила на него странный взгляд. Наверно, он выглядел довольно глупо – зловещая фигура, вся в черном, преклонившая колено перед своей собственной женой. Но ему было абсолютно

неважно, какой у него сейчас вид, единственно, что его действительно беспокоило, так это чтобы Мэри, его молодая жена, чувствовала себя с ним в безопасности.

– Экономка не мстит, – произнесла она чопорно. На этот раз она была полностью Мэри, от Джиневры не осталось и следа.

– Ты больше не экономка. Ты – богатая наследница и моя жена.

Она медленно села и затем, внезапно опустившись на колени с ним рядом, прижалась щекой к его плечу. Никакой иной жест не мог бы подействовать на него так сильно, как это признание женской слабости.

В эту минуту они оба остро почувствовали, что их жизни теперь связаны неразрывно, и, чтобы ни случилось с ними в будущем, эта связь никогда не прервется.

Он обхватил ее за плечи и приник к ее губам, пытаясь в поцелуе передать переполнявшую его нежность.

– Если ты так благодаришь меня за то, что я был чудовищем, у меня будет большой соблазн появляться в таком качестве как можно чаще.

– Этого просто не может быть, – голос ее звучал приглушенно, ее дыхание обжигало его обнаженную грудь, – потому, что ты постоянно остаешься чудовищем.

Себастьян пригладил ей волосы.

– Твоим чудовищем, моя красавица.

Мэри усмехнулась.

– Ну, что, усмирили мы дух твоего деда?

– Деда? А, ты про него. Да, пожалуй.

Она пожала плечами.

– Надеюсь, что он в гробу переворачивается.

Поглаживая ее плечи, он осторожно потянул мягкую ткань лифа. Мэри перехватила его за руку.

– Но я тебя еще не видел как следует. Может быть, у тебя есть какие-то уродства, родимые пятна или пупок не на месте.

– Что же, теперь тебе от меня все равно не отделаться.

Но она все же позволила ему освободить себя от платья и спустить с плеч рубашку.

Как он и представлял себе в мечтах, она была невыразимо прекрасна. Упругое тело, ослепительная кожа. Грудь, как раз соответствующая размеру его ладоней.

– Совершенство, – сказал он негромко, опуская руки ниже.

– Никакого уродства? – Голос Мэри был даже чуть насмешлив.

– Совершенство! – повторил он, распуская шнуровку ее юбки.

– Себастьян, у нас же есть дело, – сказала она.

Спустив чулок, он поцеловал ее обнаженную ногу.

– Сейчас.

– Общество все еще празднует свадьбу, надо довести наш план до конца.

Как бы в подтверждение ее слов

раздался особенно громкий взрыв смеха.

Поколебавшись немного, он сокрушенно вздохнул и снова натянул ей чулок.

– Что, все мужчины такие же, как ты?

– Нет. – Он прижался лбом к ее лбу. – Я, несомненно, лучше всех.

– Я хочу сказать, все они только и думают о… постели?

Он покачал головой, отрицая обвинение.

– Я совсем не такой. Только с тобой, моя милая Мэри, мне трудно не думать так.

Улыбнувшись, она прижалась губами к ласкавшей ее ладони.

У него вырвался невольный стон.

– Если ты будешь продолжать в таком духе, мы никогда не вскроем этот сейф, потому что я никогда не отпущу тебя.

Отодвинув кресло, он встал и помог подняться ей.

– Если мы поторопимся, у нас останется время подняться наверх и заняться тем, о чем я не могу сейчас не думать.

– Как тебе угодно.

Это прозвучало очень церемонно. Она снова предстала в своей привычной роли экономки, но ее обнаженная грудь никак не соответствовала облику этой достойной особы.

Под хорошим руководством его жена может легко преобразиться в пылкую возлюбленную. Такая идея никогда раньше его не занимала, но теперь у него был побудительный мотив, который мог сделать из него неплохого наставника.

Он помог ей одеться, лаская ее только тогда, когда уже никак не мог справиться с собой. Они вместе подошли к сейфу. Когда он опустился на колени рядом с ней, держа зажженную свечу, Мэри издала ликующее восклицание.

– Замок открыт, – сказал она. – Хочешь посмотреть сам?

– Благодарю. – Это было великодушно с ее стороны!

Себастьян протянул руку и быстро распахнул тяжелую железную дверцу. Сейф был пуст. Все было напрасно.

Глава 21.

Он тонет. Он, сын русалки, и он тонет, тонет на этой предательской твердой земле. Йен пытался как мог отбиваться и брыкаться руками и ногами, но нападавший был неумолим. Он погружал его голову в воду, вытаскивал и снова погружал. Наконец, в одно краткое мгновение, когда он оказался на поверхности и смог вдохнуть немного свежего воздуха, Йен заорал, что было сил:

– Мне уже лучше! Честное слово, гораздо лучше! Отпусти меня!

– Правда? – Хэдден приостановил свою деятельность.

– Правда, – пробурчал Йен довольно беззлобно, хотя чувствовал себя хуже некуда.

Хэдден, посомневавшись, все же отпустил его, и Йен, шатаясь, поспешно отступил подальше от корыта.

– Отвратительно.

Он откашлялся и сплюнул в растоптанную копытами грязь конюшенного двора.

– Ведь здесь лошади пьют, – укоризненно обратился он к Хэддену.