Настоящая любовь Филиппе Берди
Шрифт:
– Хорошо, – недовольно выдохнул он. – Скоро буду, только свари мне кофе.
– Я положил трубку и заметил, что Лия смотрит на меня с интересом, – продолжил Филиппе. – Гадала, кто же звонил, и боялась, что сейчас я уйду, не решившись назначить ей встречу. Но я решился. Помог сестре и в назначенное время пришёл в «Шекспир». Она уже ждала меня, в том шикарном зелёном платье.
“Малахитовом”, – поправила Лия.
– Малахитовом, – исправился Филиппе. – Весь вечер мы обсуждали её работы, мои работы, не захотели
“Как маленькие дети, что ждут появления Санты и боятся его пропустить”, – Лия нашла удачное сравнение.
– Я проснулся около полудня, учуял запах кофе и еды. Лия готовила яичницу, будто была здесь хозяйкой уже много лет. Мне захотелось просыпаться так каждый день, чтобы она была рядом. Полюбив её всем сердцем, я понял, что никто кроме неё не в силах его разбить.
– Между вами ничего не было той ночью? – Кристофер немного покраснел.
“Мужчины”, – фыркнула Лия.
– Нет, – улыбнулся Филиппе. – Мы не целовались, не занимались любовью. Потому что не было здесь искры и любви с первого взгляда, сжигающей страсти. Она уже долгое время знала меня, мне казалось, что я знаю её всю жизнь. Всё было естественно, точно кто-то прописал сценарий. Некуда было спешить, мы, наконец, нашлись, – Филиппе замолчал и подумал: “Только тот, кто сочинял историю нашей любви, вычеркнул Лию из этой пьесы, будто она была лишним звеном”.
Утром Эми зашла в комнату ожидания и увидела, что Кристофер и Филиппе спят на диванчиках. Мужчины замёрзли и укрылись своими куртками. Мусор от пиццы аккуратно собран в пакет. Ей стало стыдно за вчерашнее, зря она вспылила. Ещё никто из хозяев больных животных, не оставался здесь ночевать. Эми тихонько закрыла за собой дверь и отправилась в ближайшую пекарню, где купила сэндвичи и ароматный кофе для Филиппе и Кристофера, чтобы загладить свою вину.
Через три дня Тесси выписали. Оказалось, что есть небольшие осложнения из-за переохлаждения, но самое страшное позади. Софи постоянно звонила брату справиться, как он. Филиппе скрывал, что находится в клинике, врал ей, что всё хорошо. Сам ни с кем особо не общался, просто сидел и смотрел в окно. Со стороны казалось, что он наблюдает за прохожими. На самом же деле, Филиппе заглядывал вглубь себя. Смотрел воспоминания, как фильм. Прокручивал их снова и снова. Даже сейчас Лия словно была с ним – отпускала едкие комментарии по поводу персонала, ревниво сопела вслед каждой хорошенькой девушке. Филиппе старался не реагировать, чтобы другие не заметили. С Кристофером после той ночи откровений они больше не общались, было неловко за свою слабость, за то, что сосед теперь знает так много.
Дома Филиппе обнаружил, что в холодильнике пусто: “Заказать еду? О, нет. Только не китайская лапша или пицца. Может, попросить Софи приготовить что-нибудь вкусненькое? Или сходить в кафе? – он стоял с открытой дверцей, и смотрел на упаковку молока. Никак не мог выбросить, ведь его покупала Лия. Обычное молоко, которое каждый раз попадалось
Погода была такой же ужасной, как и на похоронах, только ветер чуть тише. Всё равно казалось, что он всюду и проникает в душу, выстужая её, как опустевшую квартиру. Тесси осталась дома. Филиппе боялся, что долгая прогулка может ей навредить.
Хозяином и шеф-поваром был крепкий, коренастый мужчина, с густыми усами, которые он всегда закручивал, когда скучал. Кучерявые рыжие волосы забавно выглядывали из-под колпака. Многие шутили, что Альфредо с такой внешностью суждено было стать поваром или работать в цирке.
«Давай возьмём сегодня что-нибудь посытнее, я проголодалась”, – попросила Лия.
Филиппе открыл дверь, придержал, чтобы пропустить её вперёд. Звякнул колокольчик. Очнувшись от наваждения, он чертыхнулся и, поспешил войти.
– Здравствуй, здравствуй, – Альфредо грустно улыбнулся.
– Мне нужно… – Филиппе понял, что и он уже знает, – а есть что-то обычное, домашнее? Столько, чтобы я не думал о еде пару дней или даже неделю, – оставил право выбора за Альфредо, а сам сел за их столик у окна. Разглядывал редких прохожих, которые кутались в тёплые одежды, забавно хмурились.
До Лии он и сам не любил такую погоду. Но всё стало иначе, когда у них появилась своя традиция. Они заранее готовились к холодам – закупали еду, проверяли запасы свечей. Филиппе брал отгулы, и целую неделю можно просидеть дома, работая над общим проектом. Прерывались лишь на вкусный ужин из любимой пекарни и хороший фильм. Мир за окном переставал существовать.
– Ну вот, всё готово! – Альфредо подал ему пакеты с едой. – Одноразовых контейнеров не оказалось, эти вернёшь, когда сможешь.
Повар соврал про контейнеры, ему было важно увидеть профессора снова, узнать, что с ним всё хорошо. За несколько лет он сильно привязался к нему и его красавице жене. Когда узнал о её смерти, сам горевал, как о близком друге. Лия была мила с ним и смеялась звонче любого колокольчика.
– Обязательно верну, – Филиппе хотел ещё добавить «спасибо, что без жалости», но вовремя решил, что не стоит.
Добравшись до дома, Филиппе решился выйти в Интернет. Там его ждали сотни, тысячи непрочитанных сообщений. “Всеобщее любопытство настигает меня, – злился он. – Раньше писали на электронную почту – необязательно отвечать сразу, можно и вовсе соврать, что письма потерялись, попали в спам, или что ты ещё не был в Сети, а тут тебя сдают с потрохами”.
“Сколько же девиц тебе написывает. Наверняка, хотят утешить”, – едко высказалась Лия.
Филиппе удалял сообщения, стараясь не читать их. Все сожалели, все, кто хорошо или только мельком был с ним знаком. Он не понимал: “Почему этим людям так хочется прикоснуться к моему горю? Неужели мне от этого должно стать легче?”
Не заходил в Сеть со дня её смерти и вот наткнулся на сообщение от Лии: «Люблю тебя…». Открыл его, в панике нажал «удалить», а потом «выйти».