Настоящая любовь и прочее вранье
Шрифт:
Мадди снова стихла, и во мне начала разгораться надежда. Может, это означало, что она обдумывает мое предложение? Хороший знак, верно? Я была уверена, что она отвергнет просьбу, бросив в мой адрес парочку едких оскорблений.
После невыносимо долгой паузы Мадди, наконец, заговорила:
– Моего благословения ты уж точно не получишь. Правда, не понимаю, зачем оно тебе: можно подумать, это что-то изменило бы. Но, как я уже сказала, дружить с тобой больше не желаю. И не хочу, чтобы вы с Джеком были вместе. Надеюсь, вынужденная разлука причинит вам столько же боли,
С этими словами она отключилась, зазвучал длинный противный гудок. Новые технологии – штука хорошая, но лишили нас удовольствия с размаха хлопнуть трубкой, когда хочется не только прервать разговор, но и показать собеседнику всю силу своего презрения. Тем не менее, намек я поняла, перезванивать не стала, а набрала другой номер, тоже лондонский. На этот раз я нервничала далеко не так сильно, как в разговоре с Мадди. Потому что душа была мертва. Остались только безнадежность и беспомощность.
То, что я намеревалась сделать, казалось настоящим кошмаром, но ничего уже не вернешь.
Я стала нервно перебирать колье, вспоминая, как была счастлива тем утром, когда Джек мне его подарил.
– Алло, – откликнулся Джек.
Меня захлестнуло знакомым теплом, как всегда, при звуках его голоса. Все равно, что окунуться в расплавленный шоколад.
– Привет, это Клер.
– Клер! Господи, я целую неделю пытался тебя найти! Оставил десятки сообщений! Как я рад, что ты позвонила! Думал, ты уже никогда мне не ответишь! – кричал Джек в трубку. Судя по всему, он был на седьмом небе: настоящее чудо, учитывая, как мы расстались. Не то, чтобы мне от этого стало легче – наоборот, если вспомнить, что я намеревалась ему сказать, уж лучше бы он говорил гадости и ругался.
– О, я не слышала твоих сообщений. Меня дома не было, и некому проверить мой автоответчик. Я во Флориде, в гостях у матери, – объяснила я. – Прилетела сюда сразу, как вернулась из Лондона.
– Хорошо проводишь время?
Я взглянула на коралловые ноготки и, обдумав вопрос, ответила:
– Да, приятно побыть с матерью. Знаешь, мы, кажется, становимся ближе друг к другу.
– Как здорово, что ты позвонила! Понимаю, ты на меня сердита… Я был не прав, солгав с самого начала насчет того, что не знаю, кто ты такая, – начал Джек.
– Я больше не сержусь, – грустно заверила я. Если бы все было так просто! В этот момент его хитроумный план познакомиться со мной в самолете казался просто очаровательной историей, которую мы могли бы когда-нибудь рассказать нашим детям. Одно из бесчисленных любовных приключений, не стоящих того, чтобы ломать из-за них копья. – Честно говоря, мне это кажется даже романтичным, вроде того, что проделывал Кэри Грант в одной из старых эксцентричных музыкальных комедий.
– Правда? – переспросил Джек, судя по всему, не только удивленный, но и довольный. – Но ведь ты была ужасно расстроена, когда уезжала… взбешенная. Потому что поверила тем глупостям, которые насочиняла Мадди насчет моего дьявольского плана мести? Надеюсь, ты этому больше не веришь?
– Не верю, – подтвердила я. Джек с облегчением вздохнул:
– Не могу сказать, как счастлив
– Она была обижена, расстроена и пыталась по-своему разобраться в происходящем, – заступилась я.
– Ее способ разбираться в происходящем – это, прежде всего, возможность сорвать на тебе злость, а меня выставить чудовищем. Мне жаль, что она страдает, но ее поведению нет оправдания, – возразил Джек.
– Вряд ли кто-то из нас вел бы себя лучше в подобной ситуации. Ты лгал мне, я лгала Мадди. А она, как могла, ранила нас обоих. Беда в том, что мы трое попали в настоящий переплет.
– Но… но ведь теперь все прояснилось, верно? Ты знаешь правду, Мадди тоже, так что можно смело идти вперед.
– Но есть кое-что, о чем ты не знаешь, – начала я и тут же осеклась в надежде, что всхлипы, копившиеся во мне, подождут. Я понимала, что не смогу продержаться до конца, не расквасившись окончательно, но истерические рыдания вряд ли могли помочь.
– Что именно? – осторожно спросил Джек.
– До того как позвонить тебе, я связалась с Мадди, чтобы снова извиниться за обман… и попросить… разрешения встречаться с тобой, – медленно выговорила я.
– Не понимаю. Что ты сделала! – сказал Джек с таким гневом, что я опешила. Подобного не ожидала. Вернее, не представляла, что он отреагирует именно так, услышав, что я отдала наше совместное будущее в руки его бывшей подружки, которую, возможно, считал озлобленной, мстительной особой, задавшейся целью уничтожить его счастье. Я же вроде как представляла наш разговор в стиле жестокой мелодрамы: сладостно-горькое прощание, как у Ромео с Джульеттой, обмен обетами вечной любви, сознание того, что впереди ничего не ждет (минус двойное самоубийство, разумеется). В моем воображении мы оба оставались доживать оставшиеся дни с разбитыми сердцами, но полные достоинства, утопающие в меланхолии, но смирившиеся.
– Я сказала Мадди, что мы не станем встречаться, если она будет против, – прошептала я.
– И каков был ответ на столь экстраординарное предложение? – поинтересовался Джек.
– Э… она сказала «нет». Что нам лучше не видеться.
– Какая неожиданность! А я-то воображал, что женщина, показавшая себя эгоистичной и злобной, обеими руками ухватится за шанс сделать счастливыми людей, которых, по ее словам, любит! – саркастически воскликнул Джек.
– Но это несправедливо! – запротестовала я. – Мы обидели ее.
– Интересно, каким же это образом я ее обидел? Прекратил отношения, поняв, что не люблю ее? Да еще и после того, как обнаружил, что она в продолжение всего нашего знакомства спала со своим боссом?
– Да, возможно, ты совершенно не виноват в разрыве с Мадди, а вот я определенно поступила подло. Будь я с самого начала честна с ней…
– Тогда она с самого начала настояла бы, чтобы мы не встречались, – перебил Джек.
– Да, скорее всего. Но, по крайней мере… по крайней мере, все не усложнилось бы до такой степени.