Настоящая попаданка

Леви Ариана

Мужчины ушли, а я, всё еще горя негодованием, продолжала наблюдать за другой собой, то есть, за ней. За Славой, в общем. Да, раз её все звали Слава, а меня — Влада, пусть так и будет. А то совсем запутаться можно. Интересно, то, что у нас одинаковые имена, сыграло какую-то роль в том, что мы поменялись местами? Или это совпадение? Просто, кроме имени, в нас реально не было ничего общего. Она какая-то вся забитая, нервная, я такой никогда не была. Когда она в моём теле, я сама себя даже не узнаю. Разве может быть у меня такое жалкое выражение лица? Да никогда!

А Слава внезапно поднялась, и прошла по комнате по направлению ко мне. В том, что она меня не видит, я могла поклясться, но… Она встала как раз напротив

меня, окинула меня взглядом с головы до ног, затем повернулась боком — и снова окинула взглядом. «Зеркало» — поняла я. Как раз напротив того места, где она стояла, у меня в комнате было расположено огромное, во весь рост, зеркало. Зеркала вообще моя слабость. Если получится вернуться, надо обязательно найти способ прихватить с собой то резное зеркальце с мутным стеклом. Стекло-то можно поменять, а вот рамка — произведение искусства. Слава вертелась у зеркала, и ей явно нравилось то, что она там видит. Ну, еще бы! Это же моё любимое тельце, которое я регулярно выгуливала в фитнесс-центр, спа, бассейн и салон красоты. Это тебе не твои рыхлые телеса и не грубые руки с криво обрезанными ногтями и заусенцами! Кошмар просто! Что ж ты себя так запустила, Слава? Ты же женщина! Ну, ничего, я это исправлю. Пока я в этом теле — оно будет выглядеть на максимум своих возможностей!

Слава, закончив любоваться, вдруг подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Рот её удивленно приоткрылся, и она выдохнула:

— Ты!

На этом моменте, получив очередной тычок в бок от так называемого «мужа», я проснулась и отправилась кормить ребёнка. Начинался новый день, и сегодня, если всё пойдёт, как надо, я доберусь до загадочного старичка и потрясу его на предмет сведений о магии. О том, был ли этот сон — просто сном, или чем-то большим, я подумаю позже.

Поскольку Маруська от меня не отлипала, мне стоило больших трудов отправить её с Лялькой на прополку сорняков после завтрака. Дальше я попросила Настасью, чтобы её младший сын приглядел и за нашими коровками, а Егорку отправила к Даринке на помощь — обед готовить. Гришка вчера натаскал воды, а Степка наловил рыбы, так что Дарина сегодня готовила уху. Кроме того, я её попросила сразу на вечер пирожков напечь, так что ужин сегодня тоже можно не готовить. Андрейку я после завтрака еще раз покормила и оставила под присмотром всё той же Дарины, наказав, чтобы послала Егорку к тете Насте, если вдруг маленький будет плакать, и она сама не сможет его успокоить. На всякий случай сцедила немного молока в горшочек и поставила в подпол, предупредив об этом Даринку. Ну, всё: примерно два часа до обеда у меня есть.

***

Я стояла и разглядывала покосившуюся хибарку, где жил «колдун» и думала о том, что всё познаётся в сравнении. Мне недавно казался хибарой наш славный крепенький домик, состоящий из одной, но просторной комнаты, и целой веранды в придачу? Как я была неправа. Это я просто настоящих хибар не видела — до этого момента. Наш домик сиял свеженькой зеленой краской, был ровненьким и аккуратным — даже ступени не скрипели. А тут на крыльцо подняться страшно — а вдруг завалится? Или крыша на голову рухнет? Если тот старикан действительно колдун, то как-то фигово у него колдовать выходит, раз даже дом починить не может.

Пока стояла и смотрела, дверь со скрипом отворилась и во двор медленно выплыла молоденькая девушка, аккуратно держа в руках таз с плещущейся при каждом шаге мутной водой. Всё так же медленно дошла до ближайшей яблоньки и вылила под неё воду, а потом перевела взгляд на меня.

— Владислава, чего стоишь? Мы вроде тебя двор охранять не нанимали.

— Я… эээ…

Что-то я растерялась от напора девчонки. Она меня, понятное дело, знает — как и все в деревне. Но я-то не знаю никого, кроме моей «семьи», и эта нахалка мне тоже незнакома. А выбило меня из колеи то, что я вообще

никакой девчонки тут не рассчитывала встретить — тут же, по словам Гришки, старик-отшельник живёт. Да и манера общения мне её не понравилась. Ладно, если бы она обращалась ко мне-девятнадцатилетней, — так нет: я же сейчас по виду ей в матери гожусь. Да она Даринке ровесница! Так чего, спрашивается, хамит? Или тут так принято общаться? Как реагировать-то, чтобы не проколоться? Ладно, дальше стоять и глазами хлопать — глупо. Простим грехи молодости на первый раз, хе-хе.

— Афонарий Архипыч… дома? — чуть не спросила «здесь живёт?», но вовремя исправилась. А то бы спалилась по полной. По крайней мере, местные бабы точно бы пальцем у виска крутили — мол, совсем поехала кукушечкой соседка, всё забывать стала. А мне тут еще неизвестно, сколько куковать… Мда. Окрестным кукушкам, наверное, сейчас, кукуется, тьфу, икается — так часто я их упоминаю.

— Дома, конечно, — фыркнула девчонка, — куда он денется?

— Деда, к тебе Славка Гиркина пришла! — заорала вдруг девчонка, открывая дверь в избу.

Гиркина? Это моя фамилия здесь, что ли?

— А сам Гирка, что, не пришёл? — раздался из глубины дома старческий голос.

Не фамилия…

— Неа! — продолжала орать девчонка.

— Ну, пусть заходит!

В дом я заходила с опаской: ощущение, что он вот-вот развалится, никуда не делось. В прихожей, которая здесь называется «верандой», разулась, и прошла следом за девчонкой, попутно осматриваясь. Надо же — а тут у них кухня отдельно выделена, а не как у нас. Да и комната чисто символически разделена на две части перегородкой. Прям двухкомнатная квартира, ага. При этом по площади-то их домик такой же, как наш, даже, может, немного поменьше. Задумалась, можно ли и у нас так сделать. Но додумать эту мысль не успела — пришли. В одной из «комнат», куда меня провела девчонка, на кровати полусидел-полулежал дедок, по виду лет эдак под сто — весь сухой какой-то и седой, морщинистый. Аж страшно смотреть.

— Ну, здравствуй, деточка, чего пришла? — проскрипел дед.

— Разговор у меня к тебе, дедушка, — в тон ему ответила я, — конфиденциальный.

Сказала — и мысленно себе по лбу врезала. Это же деревня, они и слов таких тут не знают!

Но дед меня удивил. Усмехнулся и говорит:

— Ну, раз конфиденциальный, то поди, внучка, погуляй, — и на девчонку глазами стрельнул. Та кивнула и вышла.

— Ну, говори, что за секреты?

— Понимаете, я бы хотела узнать у вас по поводу магии…

— А, так ты по Гринькину душу пришла? Ну, что тебя интересует?

Вообще, я пришла по собственную душу, но стоит ли говорить об этом деду? Может, притвориться, что меня действительно волнует этот вопрос из-за сына, да и узнать под шумок всю нужную мне информацию?

— Это же ты научил Гришку магии, значит, ты и сам колдун?

Дед каркающее рассмеялся:

— Колдун! Скажешь тоже! Мамка у меня магичкой была, вот и отдала меня в школу магическую вместо простой. Думала, что я тоже буду магом, а у меня дара не оказалось. Так что травник я, а не колдун, не верь деревенским сплетницам, — подмигнул мне дед.

— Так что, в школе я научился кое-чему, а применить не мог, зато научить одаренного нужным жестам сумел.

— Афонарий Архипыч…

— Да уж зови дедом, так сподручнее.

— Дед Афонарий, а можно понять, есть в человеке магия или нет?

— Можно, наверное — но только если сам силой владеешь. Я не вижу. Гринька твой сам мне показал свои способности, а так бы нипочем не понял.

— И что, все дети одаренные должны в магических школах учиться?

— Солнце с тобой, деточка! Кто ж вольного человека заставить может? Не должны, а возможность такая у них есть. Можно и не учиться — тут дело каждого. А чего спрашиваешь? Неужто передумали и готовы Гриньку отпустить учиться?