Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Шрифт:
— Их высочества однажды отправились на прогулку. Его высочеству Инго-старшему было лет тринадцать. Они ушли рано утром, а вернулись лишь к вечеру, и ее величество Таль очень беспокоилась. Поговорив с детьми, она сочла, что виноватой была Уна, и наказала ее. После этого Уна и заболела. Королева Таль воспитывала детей в строгости, — добавила Фифи с явным одобрением.
— Почему же Таль решила, что виновата именно Уна? — спросила Лиза, не надеясь на ответ: просто ей стало обидно за маму.
— Не знаю, — ответила Фифи. — Но после этого ее величество Таль велела мне строго следить
— Почему?
Фифи снова замялась.
— Это ведь было давно, теперь можно и рассказать, — Лиза постаралась придать голосу побольше убедительности.
— Мне кажется, Уна что-то принесла с этой прогулки и спрятала, возможно, с помощью волшебства. А до этого за ней волшебных способностей не замечалось. Так вот, ее величество велела мне искать в покоях принцессы какой-то ключ… вроде золотой… или серебряный? Или с драгоценными камнями? Запамятовала, уж простите… Так я его тогда и не сыскала.
— А… а мама после этого когда-нибудь колдовала?
— Нет-нет! Я ни разу не замечала, а ведь меня к ее высочеству Уне с тех пор камеристкой приставили. Даже если она и умела колдовать, но все равно была послушной девочкой, — назидательно добавила Фифи.
Лиза почему-то ей не поверила. Гораздо охотнее верилось в то, что мама всегда поступала по-своему, даже когда была маленькой, просто умудрялась скрыть это от взрослых…
— Идите прилягте, Фифи, — стараясь, чтобы голос звучал похоже на Бабушкин, сказала Лиза. — Вы мне пока не понадобитесь.
Сгущались сумерки, тонко и сильно пахло сиренью и жасмином, уже выпала роса, и трава была мокрой, так что семилетняя Уна промочила не только ноги в легких туфельках, но и подол платья. Тринадцатилетний Инго, которому в крепких сапогах никакая роса была не страшна, предлагал понести названую сестренку на руках — отказалась. Всю дорогу от реки она сосредоточенно смотрела перед собой, тихонько сопела конопатым носом и напряженно о чем-то думала. Принцу тоже было о чем подумать, поэтому шли молча.
Королевская воспитанница и наследный принц карабкались в гору по отвесной тропке, которая выводила прямиком к неприметной калитке в один из самых глухих уголков дворцового сада.
— Погоди-ка! — Принц замер и вслушался. — Никак, сторожа перекликаются? — Он приподнялся на цыпочки, вытянул шею. — И фонарики мелькают. И в городе то же самое было, хорошо еще, что мы огородами пробрались.
Уна не ответила.
— Наверно, нас ищут, — упавшим голосом сказал Инго. — Шуму будет! Пойдем быстрее!
— Ой! — Уна остановилась на бегу, как вкопанная. Но вовсе не потому, что испугалась. Она ничего не боялась, зато, если ей что-то приходило в голову, она, как все маленькие дети, сразу жаждала об этом поговорить. — А зачем нам этот ключ, а, Инго? Почему Садовник нам его дал? Он ведь говорил, всегда впущу, ждать буду…
— Про ключ я тебе потом все объясню! Не стой, пойдем! — Инго даже дернул ее за руку. — Мы же неизвестно сколько там пробыли, мама, наверное, с ума сходит! — На ходу он заглянул Уне в лицо и настойчиво сказал: — И давай договоримся, про Сад — держи рот
— А это не получится вранье? — малышка напряженно наморщила лоб.
— Нет! Садовник ведь взял с нас слово до поры до времени молчать… Ты быстрее не можешь? — Инго заметно нервничал, а когда он нервничал, то всегда забывал, что он старше Уны на шесть лет и выше на две головы.
— Не могу! — обиделась Уна. Она-то совсем не нервничала. — Я устала! А тебя вон ноги какие дли-и-инные!
— Потерпи, мы уже почти пришли. — Инго распахнул калитку. Голоса впереди зазвучали громче. По всему парку и впрямь бегала дворцовая челядь с фонарями, перекрикиваясь охрипшими голосами, заглядывая в гроты, в беседки, в закоулки зеленого лабиринта. Особенно усердные смотрели даже под кустами и в чашечках цветов.
— Вон, смотри, мама! — тихо сказал принц. — Ты запомнила? Про Сад — ни звука!
Королева Таль, шумя пышными юбками, неслась прямо на них, как корабль на всех парусах.
— Где вы были? — надломленным голосом крикнула она.
Инго в ужасе увидел, что у нее слезы на глазах. А королева Таль никогда не плакала и другим говорила «побереги свои слезы для более серьезного случая». Видимо, сегодня был серьезный случай.
— Я с ног сбилась! Уже скоро стемнеет, а вас с утра нет!
Она схватила детей и судорожно притиснула к себе. От нее вкусно пахло. И было слышно, как сильно колотится у нее сердце. Инго украдкой вздохнул с облегчением. Он боялся, что их не было несколько дней. А если только с утра, так, может, и ничего.
— Мы заблудились, — приглушенно сказала Уна в теплый атласный бок. — Мы гуляли по берегу и заблудились.
— Так. — Таль отстранилась, выпрямилась и сверкнула глазами. — Инго, где вы были?
— Уна же сказала…
— Инго! Тебе уже тринадцать лет! Где тут заблудиться можно, я тебя спрашиваю? Что за чушь?!
— Мы заблудились, — повторила Уна.
— Мама, это правда, я… — Инго вдруг понял, что такую правду он не смог бы объяснить не только маме, но и Филину. И все равно очень жалко, что Филин уехал. Но про лодку сказать придется. — … Я тебе все объясню. Мы на лодке…
— Объяснишь-объяснишь, — кивнула Таль. — Уна, что это у тебя? Дай сюда!
Девочка потупилась и неохотно протянула королеве длинный ключ, выкованный в виде розы. Всю дорогу Уна не выпускала его из рук.
— Мне подари-или, — протянула она, округлив и без того большие глаза.
— Кто подарил? Дети, что вы натворили?! — Таль рассматривала розу — серебряный бутон на латунном граненом стебле. В серебряных лепестках посверкивали бриллиантовые росинки.
— Уна, кто тебе это дал? Это же настоящая драгоценность! — Она с упреком посмотрела на сына — мол, как же ты недоглядел? А потом в упор взглянула на девочку. — Уна, малышка, так нельзя! — И добавила, уже тише и мягче: — Я понимаю, розочка очень красивая, но такие подарки принимать не годится. Ты должна ее вернуть. Расскажи мне, кто тебе это подарил, и мы с тобой завтра обязательно вернем… — Она вдруг умолкла, а потом резко спросила: — Уна, а тебе вообще разрешили это взять?