Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Шрифт:
Девочка хотела было крикнуть «я не хочу!», но не смогла даже разлепить губы.
— Так-то лучше, — удовлетворенно усмехнулся тот, кто только что был Притценау. Дряхлый старик на глазах у девочки превращался в какое-то непонятное существо, непохожее на человека — с длинными, тонкими, точно паучьи лапы, руками, с извилистыми пальцами, крепко сжимавшими Белую книгу.
— Запоминай: теперь я бессмертный доппельгангер Мутабор, и ты будешь слушаться моих приказов. Велю — будешь доносить, велю — начнешь шпионить и вредить. За это я сделаю тебя знаменитой волшебницей, ведь ты способная. Но помни — если
Девочка в изнеможении оперлась на ближайшую книжную витрину. Ей казалось — секунда, и ноги подогнутся. Она попыталась разглядеть лицо Мутабора, но вместо него видела лишь бледное пятно — ни рта, ни носа, только темные провалы глазниц.
— Хочешь запомнить меня в лицо? — Мутабор погрозил ей пальцем. — Не выйдет. В моем распоряжении теперь тысяча личин, и я буду являться тебе под разными — сам тебя найду, когда потребуется. А если ты попробуешь рассказать обо мне хоть одной живой душе… Или нет, лучше я наложу на тебя заклятье: слова будут застревать у тебя в горле, девочка. Не пробуй от меня спрятаться, я найду тебя везде. И не пытайся покончить с собой — не получится.
Тьма за спиной у Мутабора сгустилась и соткалась в черный плащ с капюшоном. Доппельгангер поднял обе руки, чтобы надвинуть капюшон на лоб, и… выронил Белую книгу.
И когда та, хлопая страницами, будто крыльями, полетела на пол, девочка нашла в себе силы метнуться и подобрать ее.
Черная фигура рванулась к ней, но дотянуться не смогла — Мутабора отделяла от девочки невидимая, но прочная стена.
— Отдай! Отдай книгу, дрянная девчонка! — долетело откуда-то, словно из бесконечного далека. От этого вопля в зале разбежалось эхо.
Выпустить книгу из рук у девочки почему-то не получилось — та как прилипла.
— Отдай! — Голос удалялся, призрачные колонны и своды заклубились, закручиваясь вокруг старика и постепенно поглощая его, и все заткал черный дым, из которого доносилось:
— Я тебя еще найду!
Дым, вместо того, чтобы растечься, как обычно бывает с дымом, все сгущался и постепенно стянулся в облако, которое повисло посреди зала. Оно делалось все плотнее и меньше, пока не превратилось в черный дымовой шар и не исчезло.
Девочка с трудом распрямилась — оказывается, она сидела на корточках, сжавшись в комок и притиснув книгу к груди.
В кунсткамере воцарилась тишина, даже книги не шуршали — испугались, что ли? Дымом не пахло, и ничто, кроме сдвинутого стекла витрины, не говорило о случившемся. Даже следов на полу не осталось. В голове у девочки мелькнула смутная мысль про отпечатки пальцев… хотя, конечно, у магов-детективов есть методы посильнее… Она спрятала руки в рукава свитера, тщательно протерла книгу, на слабых ногах проковыляла к витрине и водворила экспонат на место. Протерла и стекло. На мгновение девочке показалось, что сейчас она просто рухнет тут же, в хранилище — так ее колотило со страха. Но она встряхнулась, глубоко вздохнула и, пригнув голову, двинулась к выходу. Впрочем, обратно стена пропустила незваную гостью беспрепятственно.
Домой девочка пробралась незамеченной — это ей было не впервой, и хозяйка студенческого пансиона, куда определили юное дарование, даже не ведала, что Аль частенько совершает одинокие ночные прогулки. Девочка обнюхала
Увы, о том, что Белую Книгу вынимали из-под стекла, все-таки стало известно. Как именно, нарушительница запретов так и не узнала, но, по крайней мере, ее саму ни в чем не заподозрили. Однако до девочки дошли слухи о том, что в Амберхавене разразился скандал и королевство Ажурия в срочном порядке затребовало уникальный артефакт обратно, а в кунсткамере учредили охрану из магов-дежурных.
То было первое поражение юной волшебницы. Первое в длинной череде других. Девочка слышала, кто такие доппельгангеры, а после той ночи решила выяснить подробности и поняла, что, на свою беду, обзавелась страшным врагом. Эти многоликие твари получались из самых бессовестных и сильных черных магов, но появлялись они не чаще, чем раз в несколько столетий, и о последнем таком чудовище девочка прочла в старинном трактате восемнадцатого века. По дошедшим до наших времен свидетельствам, никто из доппельгангеров прошлого бессмертием не обладал, и всех их удалось уничтожить.
А Мутабор стал первым бессмертным.
И обещал напомнить о себе. Амалия знала, что свое обещание он сдержит. Рано или поздно.
Фриккен Амалия Бубендорф очнулась от воспоминаний и посмотрела на сидевшую напротив рыжую Лиллибет. Принцессе почти столько же, сколько было Амалии, когда она попала в рабство к Мутабору. Каким облегчением было бы рассказать девочке все! Но заклятье Мутабора еще не утратило своей силы. Хорошо, что Лиллибет так догадлива.
— Так вы все поняли, Лиллибет? — спросила Амалия. — Я не могла никому ничего рассказать напрямую — ни устно, ни письменно.
— Но ведь Мутабора давно нет! Его чары уже должны рухнуть! — вспомнила Лиза.
— Чары лишь ослабли — ведь остался Черный замок, — сказала Амалия, — а он — продолжение хозяина.
Вот оно что, подумала Лиза. Амалия шпионила не по своей воле и не переставала надеяться, что когда-нибудь ее разоблачат. Она подбрасывала нам намеки и подсказки, а нам было не до того, и намеков никто не понимал.
Свою волшебную силу Амалия стала терять после смерти Мутабора: говорили же, что магия слушается ее все хуже и хуже. Но фриккен пыталась искупить свою вину и помочь нам хотя бы советами.
— Я… я сделала что могла — и с яблоком, и с замком, — произнесла Амалия. — Мало, конечно.
— Хотите, я все расскажу Инго и Филину? — в лоб спросила Лиза.
— Да, сделай милость, — прошептала Амалия. — Пусть казнят, если хотят.
Но все пошло совсем не так, как они обе рассчитывали.
Глава 18, в которой лопается мыльный пузырь
Дверь распахнулась настежь, и в комнату стремглав ворвался Инго — в мокрой куртке и со снегом на волосах. Он так побледнел, что оранжевые веснушки у него на лице казались темными, словно хлебные крошки на белоснежной скатерти.