Настоящие
Шрифт:
Кофе с подноса он тем не менее взял. Отпил глоток, поморщился.
— Без сахара, да ещё и горячий, — заметил он. — Безобразие. Эй, номер Пять, подъём, смена!!!
Пятый вытащил из-под головы левую руку и показал Лину кулак.
— Уйдите все, — попросил он. — А то я вообще не встану.
— А ты холодный кофе любишь? — несказанно удивился Нарелин. — Вот уж не подозревал.
Арти смотрел на это всё спокойно, еле заметно улыбаясь. Потом негромко сказал:
— Пятый, встань, пожалуйста. И сними рубашку. Только не надо делать вид, что ты
— То, что я её сниму, поможет в только что скинутой тобой ситуации? — спросил Пятый. — Хорошо. Может быть, им будет немного проще.
Через секунду он стоял посреди каюты, и Каин с Радалом увидели, что сна у него не было ни в одном глазу. Словно он и не спал вовсе. Сосредоточенное лицо, чуть нахмуренные брови, пристальный и какой-то обречённый взгляд.
— Ну? — поторопил Арти.
Пятый вопросительно глянул на Клео.
— Стриптиз приехал, — криво усмехнувшись, сказал он. — Только музыки нет, а жаль!
— Могу обеспечить, — предложил Нарелин. — У меня в памяти много таких мелодий. Ладно тебе, Пятый, не жмись. Пойми же, мальчишки вас просто боятся. Хвосты, киборги…
— Угу, пока что боятся. А после стриптиза их от нас будет тошнить, — заметил Лин.
Пятый разорвал у горла форму, секунду помедлил и нехотя всё-таки снял рубашку. И замер посреди каюты, опустив голову, словно в покаянии.
— Смотрите, — предложил Арти. — Железа тут нет. Уже нет.
Каин и Радал подошли поближе. Ни один, ни другой не рискнули взглянуть Пятому в глаза, видно было, что они смущены не меньше, чем Сэфес. Нарелин вдруг заметил, что вдоль позвоночника у Пятого идёт еле заметная, но всё-таки выступающая над кожей полоска шириной сантиметра четыре. Она была прозрачной и почти незаметной, но Нарелина кольнуло какое-то нехорошее предчувствие.
— Пятый… — позвал Нарелин. — А что это у тебя на спине такое?
— Арти, можно я немножко поругаюсь матом, а? — попросил тот, глядя в пол. — Дети, закройте уши, сейчас «киборг» «чудику» скажет всё, что думает!!!
— Это Керр, — невозмутимо ответил Арти. — Вернее, последствия от работы. Не самая удачная пересадка. Так что, Каин, в некотором смысле ты отомщён. Частично. Надеюсь, через какое-то время кому-то надоест ходить на поддержке.
— Ясно, — проговорил Нарелин. — Ну что, Арти, всё? Лину раздеваться уже не надо, надеюсь?
— Шрамов много, — пробормотал Каин себе под нос. — Откуда столько? У тебя что, тоже? — спросил он Лина.
— Немножко меньше, — ответил тот. — Но это тоже выглядит некрасиво, поверь.
— Так вы поэтому не раздевались? Боялись, что ли? — удивился Радал.
— Стеснялись. Мы не хотим, чтобы это видел кто-то, понимаешь? — спросил Пятый. — Мне можно одеться?
— Одевайся, — сказал Нарелин. — Они уже нагляделись. Ну что, Радал, веришь теперь, что они не киборги? Осталось только доказать, что здоровенный блонди Рауль и я — одно лицо. Арти, может, всё-таки позволишь Зверику вживиться, а?
— Нарелин, нет. Для начала привыкнешь заново к базовой личности, потом посмотрим.
Они говорили.
— А этот откуда? — с интересом спрашивал Каин.
— Нож. Примерно такой, как у Ради. — Пятый кивнул Радалу.
— А это?
— А это уже пуля.
— Да ты что! Больно было?
— Потом — да. А сначала нет, я ничего не понял. Лин, Клео, Нарелин и Арти молча смотрели на этот странный разговор. Пятый отвечал скупо, видно было, что ему трудно. Но мальчишкам почему-то стало интересно, словно Пятый перестал быть для них врагом, а стал живым человеком, которому когда-то было очень и очень больно. Боль сближает. Радость часто разделяет людей, а боль почему-то иногда умеет делать их ближе. Даже врагов.
— А спина… тоже сейчас болит? — спросил Каин.
— Сейчас нет.
— А раньше?
— Очень. — Голос Пятого был спокоен, но Клео, который смотрел на Пятого с каким-то болезненным недоумением, показалось, что голос этот на секунду дрогнул. — Но недолго.
— Это за то, что ты убил Ниамири?
— Да.
— А ей было больно, когда ты её убивал? — Для Каина, казалось, это очень важно.
— Конечно нет. Она просто уснула. А потом забыла всё. Я виноват и перед ней, и перед тобой, но боли я ей не причинил.
— А кто сломал тебе спину? — допытывался Каин. — Кто сломал её за то, что ты убил Ниа?
— Он это сделал сам, — ответил Арти. — Пятый, оденься. Хватит. Это уже становится не смешно.
— Кому-то было смешно? — спросил Лин.
— Смешнее некуда, — пробормотал Клео в сторону и взглянул на Эрсай. — А вот за то, что вы, Арти, намереваетесь заново искалечить Нарелина, я вам отнюдь не благодарен.
Нарелин взял его за рукав:
— Клео, не стоит. Бесполезно.
Блонди перехватил руку Нарелина и, выпрямившись во весь рост, гневно посмотрел на Арти.
— Вы можете понять, что ваше «привыкнешь к базовой личности» приведёт только к новой ломке? Если вы не поняли, — нам предстоит возвращаться на Эвен, потому что мы не собираемся работать с вашими службами, и вы не можете заставлять нас это делать. Мы свободные люди и имеем право жить там, где хотим, и наша судьба, какой бы она ни стала, не ваша забота, извините уж, Арти.
— К сожалению, она стала моей, как только вы вмешались в судьбу Радала, — ответил Арти. — Не во все игры можно играть безнаказанно. Вы автоматом включили себя в строившуюся тогда схему, а из таких схем по своему желанию не выходят. Клео, попытайтесь понять, но то, что сейчас происходит, — это именно ваш выбор, а не чей-то ещё. Мой, Сэфес, Сети, мальчиков… Нет. Именно ваш. Доброта наказуема, Клео, и всегда очень неприятно чувствовать это на своей шкуре.
— Зло наказуемо тоже, — заметил Пятый. Он уже оделся и теперь сидел по-турецки на полу, глядя на Эрсай снизу вверх.