Настоящий джентльмен

Аллен Дэнис

– Каким образом, Джулиан? – удивилась Нэн.

– Вряд ли найдется женщина, готовая сознаться, что бросила своего ребенка, – взволнованно возразила Присс.

– У меня есть план, – признался Джулиан.

– Ты, видимо, не собираешься поделиться им с нами? – грустно заметила Сэм.

– Ты права, – согласился он. – В этом деле главное – осторожность. – Сэм открыла было рот, чтобы возразить, но Джулиан жестом остановил ее. – И не вздумай спорить со мной, сорванец. Бальный сезон только начался. И я не хочу, чтобы ты забивала себе голову тем, что узнала

сегодня.

– Но как я могу…

– Как только мне станет что-либо известно, непременно поделюсь с тобой. А пока получай от жизни удовольствие. Нам с тобой пришлось как следует потрудиться, чтобы твой выход в общество прошел блестяще, и я не позволю свести на нет наши усилия, сделав тебя невольной участницей скандала.

Сэм промолчала, но по ее упрямо сжатым губам Джулиан понял, что она не собирается сидеть сложа руки и примет деятельное участие в выяснении личности своей матери. И упрекнуть ее в этом он просто не вправе. На ее месте он поступил бы точно так же, хотя вряд ли у него нашлось бы столько сил и мужества, как у Саманты.

Искоса взглянув на девушку, Джулиан увидел в ее глазах слезы, а губы она крепко сжала, чтобы не видно было, как они дрожат. Маркиза захлестнула волна жалости и нежной любви к этому юному созданию, которое он хотел видеть счастливым, но судьба то и дело устраивала ему козни.

– Пойду переоденусь для прогулки в Гайд-парке, – промолвила наконец девушка померкнувшим голосом.

– Думаешь, в таком состоянии это разумно, моя дорогая? – спросила Нэн, опустившись на диван рядом с племянницей.

– Вся эта кутерьма не могла не утомить тебя, – предположила Присс, разводя руками.

– Прогулка в карете ей не повредит. Напротив, позволит развеяться, – заметил Джулиан. – Но сейчас всего два часа. У нее более чем достаточно времени для отдыха.

– Мне не нужен отдых, – упрямо произнесла Сэм и встала. Но у нее все поплыло перед глазами, и она вынуждена была опуститься на диван. Джулиан проворно подхватил ее за талию. – Похоже, я и впрямь немного устала, – согласилась она, слабо улыбнувшись.

– Ты только что перенесла настоящий удар, дорогая, – пробурчала Нэн и погладила воспитанницу по руке. – Может, отнесете ее наверх, Джулиан? – обратилась она к маркизу.

Джулиан был готов повиноваться, но подумал, что Сэм с ее неуемным стремлением к независимости вряд ли на это согласится. Сэм выжидательно подняла на него свои голубые, чистые, как летнее небо, глаза. Обычно маркизу не составляло труда угадать, какие мысли бродят в ее голове, но сейчас он терялся в догадках.

– Ну, сорванец? – Джулиан вопросительно вскинул брови. – Отнести тебя или сама поднимешься по лестнице?

– Отнеси меня, Джулиан, – едва слышно пролепетала девушка. – Отнеси меня в спальню.

Эта просьба удивила маркиза. В своей жизни он бессчетное число раз относил женщин в спальни, но не столь бескорыстно. Еще ни разу не доводилось ему спасать представительниц прекрасного пола от обморока на ступеньках и падения с лестницы. Всякий раз, как он брал женщину на руки, для

него начиналась увертюра древней, как у Адама и Евы, любовной игры, завершавшейся обычно за закрытыми дверями в постели. Вероятно, по этой причине невинная просьба воспитанницы застала его врасплох и вызвала некоторое смущение.

– Джулиан? – услышал он голос Нэн. – Что стряслось?

– Ничего, – отозвался маркиз, чувствуя себя почему-то ужасно неловко. – Э-э… ты готова, Сэм?

– Отнесите девушку наверх, Джулиан, – приказала Присс, – а мы с Нэн тем временем распорядимся, чтобы ей принесли обед в спальню, и заварим для нее лечебный чай. Увидимся наверху.

Пока Джулиан соображал, как остановить женщин, ибо почему-то не решался выполнять задание в одиночку, они выскользнули из комнаты.

– Ну, Джулиан? – протянула Сэм, глядя на него широко распахнутыми глазами, как на ненормального.

А может, он и в самом деле потерял разум? Иначе почему простой акт доброты представляется ему трудновыполнимым? Что страшного было в том, чтобы отнести Саманту в постель? В конце концов, она не его любовница и не домогается его любви. Когда он отнесет ее в спальню и положит на кровать, она ответит ему доверительным и благодарным взглядом, а не призывным, знойным взором возлюбленной.

Приободренный этой мыслью, Джулиан повернулся к Сэм и бодро произнес:

– Ну-с, моя девочка, обними меня за шею, а я продену руки тебе под колени…

Сидя рядом на диване с Самантой, Джулиан взял ее на руки и встал. Она оказалась легкой как перышко, и он поднял девушку до уровня груди. Все еще испытывая чувство внутренней неловкости, маркиз направился к двери.

Сэм устроила голову у него под подбородком, и его нос уткнулся в пушистую копну светлых локонов. Он и не представлял себе, какие они шелковистые и как чудесно пахнут… источая аромат сирени. Ее руки, обвивавшие его шею, были белыми и мягкими. И он с удовольствием ощущал ее бедра и маленькую, но твердую грудь. Ее юбки слегка приподнялись, обнажив стройные скрещенные лодыжки.

Маркиз отвел взгляд. Почему-то ему вдруг представился образ его любовницы, нагой и соблазнительной, протягивающей к нему в страстном призыве руки. Он не виделся с ней три долгих месяца, пока занимался превращением девчонки-сорванца в изысканную леди. Но теперь настал черед позаботиться о собственных нуждах. Вероятно, уже сегодня вечером он наведается к очаровательной Изабелле.

* * *

«Почему я не додумалась до этого раньше?» – спрашивала себя Саманта. Стремясь быть сильной и уверенной в себе, она всегда презирала притворные обмороки, глупые улыбки, слезливость и жеманство светских барышень. И если жеманство, охи и ахи были совершенно чужды ее натуре, то обмороки, на ее взгляд, давали целый ряд преимуществ. Она и в самом деле ощущала легкое головокружение, когда встала в библиотеке с дивана, но, безусловно, была в состоянии самостоятельно добраться до своей комнаты. Но когда Джулиан взял ее на руки, поняла смысл женских уловок.