Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
Шрифт:
Я вспоминаю учредительный съезд «Отечества», на котором В. Евтушенков по-отечески смотрел из ближней ложи на то, что происходит на сцене, как ведет себя его протеже, назвавшийся лидером движения, как непринужденно увиливает от вопросов настырной журналистской братии о финансировании этого мероприятия.
Товарищ Ю. Микешин, бывший редактор издательства «Международные отношения», непонятно в каком порыве признается: «Я как-то дал Елене Лужковой, жене Юрия Михайловича, статью почитать. Она секунд десять на нее смотрела — статья занимала целую полосу — и отдала мне. За десять секунд она не просто
И, наконец, самый последний заход по поводу съемок фильмов о Москве и о Лужкове был к его выдвиженцу и, возможно, тоже компаньону Г. Боосу. Загряжский — настырный все-таки мужик — добился личного приема на каком-то из мероприятий «Отечества» или Госдумы. Должно быть, надеялся, что мытарства с выходом на такие высоты закончатся и он станет снимать. Как бы не так!
Один из лидеров «Отечества» и верный друг Ю. Лужкова смотрел упорно мимо просителя, в данном случае нашего друга Б. Загряжского, который пошел унижаться ради общего дела. И именно так, глядя мимо, будто режиссера вообще не сидело перед ним, Боос его послал. Кажется, даже не совсем интеллигентно.
Выходит, все разговоры о том, что ближайшее окружение взасос любит своего мэра, — это чистейшей воды миф. А вот то, что окружение его использует на полную катушку, — есть несомненный факт.
Он и сам о себе не все знает. Например, того, что он доверчив, как ребенок, и внушаем, как самый слабый индивидуум под гипнозом.
— Юрий Михайлович, — говорю, — вы чересчур доверчивы и вас дурят все, кому не лень.
— Пусть попробуют, узнаю — голову оторву.
— Вы никогда не узнаете. Бумажку Цою подпишете, а потом она гуляет по городу, обслуживает нечистых на руку чиновников и криминальных авторитетов, наносит урон вашему имиджу.
Не услышал. Упрям, Парамоша, и самоуверен. Не знает, что в лицо ему говорят одно, а в спину — совсем другое. Его уговаривает, например, В. Малышков, руководитель Департамента торговли и быта, открыть магазин «Родити» на Новом Арбате. Ю. Лужков режет ленточку, пьет шампанское, а спустя некоторое время хозяин магазина вместе с кассой ударяется в бега, «Родити» преобразуется в китайскую лавку, а имидж мэра получает очередной удар ниже пояса.
Когда я пишу о том, что своими действиями С. Цой наносит ущерб имиджу мэра, поверьте, я знаю, о чем речь. Помню, буквально шок среди думающей части столичной чиновной тусовки вызвало его появление на страницах бесплатного издания, заполненного до последней строчки рекламой, — это известная теперь, хотя и гораздо похудевшая и посеревшая «Центр-плюс». А в тот год газета только-только появилась на публике, ей позарез нужны были имена на своих тусклых во всех отношениях страницах — ну где возьмешь света в рекламном издании подобного типа? Да еще при такой печати и при таком качестве бумаги — слезы, а не издание.
Не знаю, кто кого нашел, гадать не стану. Возможно, они Цоя, а может, и он их, что вероятнее, — думаю, у него отменный нюх на подобного рода ситуации. Когда экзаменующемуся деваться некуда, а троечку получить надо. Вот и изгаляется как только может. Не знаю и ставок в этой нечистой игре. Знаю, что в редакции Ю. Лужков отвечал
После того, как в той же газете появилось интервью еще и В. Ресина, а через некоторое время на вопросы отвечали Платонов и Лужков, у меня был благой порыв позвонить мэру и сказать, что негоже в его положении, при том общественном звучании, которое теперь имеет его фамилия, помещать фото (ужасного, кстати, качества!) в издании рядом с рекламой презервативов, аксессуаров и писсуаров. И напомнить его же слова о том, что газета должна стоить денег, информация имеет цену стабильную и высокую.
Но звонить не стал. Во-первых, все, кто не дураки, уже поняли, откуда несет этим душком, на который налетел Лужков, во-вторых, он мог счесть это ревностью к другому изданию и попросту проигнорировать. Позже, общаясь с коллегами, я утвердился в своих предположениях и догадался, зачем его втравили. Странно, что Ю. Лужков этого не понимает, хотя теперь я думаю, что он делал вид, что не понимает. С такими мозгами, как у него, нельзя чего-нибудь не понимать. На его имени спекулируют, а он типа не замечает.
— Ребята, сказал я в своем кругу, — нельзя этого делать, никак нельзя! Это же реноме, авторитет, и если он сам не понимает, надо подсказать, хотя поезд уже далеко.
— Ну ты не прав! — подхватился Серега Цой (как будто именно от него я мог услышать что-то другое!). — Миллионные тиражи есть далеко не у каждой газеты, и далеко не каждый москвич может позволить себе купить хотя бы одну газету. Информации у людей нет, и надо использовать любую возможность встретиться с читателем, — чуть не с пафосом закончил он.
Скорее всего именно такими словами он уговаривал и самого шефа поехать в редакцию — ни в любимую «Московскую правду», ни в преданную «Вечерку», ни к приятелю Павлу Гусеву, ни в «Труд», а неизвестно куда, к кому и зачем.
— Не в такую газету он должен был идти, — не сдавался я. — Как ты не понимаешь, что такие встречи роняют авторитет среди людей, которые его знают и ценят, поддерживают во всех начинаниях. Особенно в среде интеллигенции.
Однако Серега упорно стоял на своем, и разговор ни к чему не привел. Хотя кто-то, видно, ему все-таки сказал подобные моим слова — больше он никогда к обсуждению этой темы не возвращался.
Я же не удержался и обсуждал этот факт со многими чинами не только аппарата правительства, но и руководителями ведомств.
Например, Л. Кезина, бывшая в то время начальницей Департамента образования и, по слухам, весьма приближенная к мэру, заявила:
— Я прежде чем дать интервью тому или иному изданию, посмотрю, кому принадлежит, какую линию, какую политику в области образования и просвещения проводит, — и только тогда принимаю решение.
— А что вы можете сказать по поводу выступления первых лиц городского управления в таком издании, как «Центр-плюс»?