Настоящий полковник
Шрифт:
Его друзья ухватили его за туловище и ноги Еще секунда-другая — и они начнут вытягивать его наружу и вместе с ним пристегнутое к нему наручниками тело. Через секунду-другую.
Полковник резко задвигал, закачался из стороны в сторону телом, с тем, чтобы наручники сильнее впились в кисть оперативника. Почувствовал, как на него сверху закапала кровь.
— Отстегните, отстегните его! — кричал оперативник. Ему казалось, что его кисть вот-вот оторвется от руки. — Скоре-е-е!
— Помогите! Вытащите
— Отстегните-е!!
— Тащи их! — скомандовал кто-то.
Почувствовав рывок, полковник незаметно уперся свободной рукой в выступы украшений, предваряющих карниз крыши.
— Тяните! Тяните! — просил он, одновременно всячески, рукой, ногами и плечом, упираясь движению, направленному вверх.
— Ну что же вы?!
— Не получается!
Ну и слава богу!
Полковник висел над пропастью пустоты, на неестественно вытянутой руке оперативника, лежащего на крыше.
— Держите меня, я попробую ухватиться за наручники! — сказал кто-то.
Это было опасно, потому что если они ухватятся за наручники, то гарантированно смогут вытянуть их и их пленника на крышу.
Зубанов сильно дернул наручники вниз, и оперативники увидели, как из-под браслетов брызнула кровь и полезли клочья кожи.
— Отстегните-е!
Кто-то, свесившись телом с крыши, потянул к замку ключ.
— Не отстегивайте! — закричал Зубанов.
— Держись! — потянулись к нему сверху несколько рук.
Он подтянулся на наручниках и вцепился в них. Рука дотянулась до замка, всунула в замочную скважину ключ.
— Держись крепко, сейчас я открою наручники, — предупредил голос.
Полковник вцепился в руки
Замок щелкнул. Наручники раскрылись. Зубанов дернулся вниз и повис на нескольких удерживающих его руках.
Его попытались подтянуть, но неудачно.
— Левее, — попросил он. — Там выступ есть. Я за выступ зацеплюсь.
Его снова попытались подтянуть, но он уперся в карниз.
— Еще! Еще!
— Не получается. Тяжелый ты!
— Тогда левее! Левее!! Я зацеплюсь! Его сдвинули чуть левее. Под расположенный внизу балкон.
— Тяните! Потянули.
Полковник уцепился свободной рукой за чужие руки, подтянулся и вцепился в них зубами. Со всей силы. В одни. И другие.
Наверху вскрикнули и разжали руки. Полковник рухнул вниз. На балкон. Упал, ломая какие-то полки, мгновенно вскочил на ноги, перепрыгнул через перила, спустился вниз, повис, зацепившись пальцами за срез балкона.
— Стой! — заорали сверху сразу несколько голосов. — Стой! Стрелять буду!
Полковник раскачался и прыгнул на нижний балкон. И сразу же на другой.
Сверху бухнул предупредительный выстрел. Еще один. Возможно, уже не предупредительный.
Следующий балкон был застеклен,
С последнего балкона полковник прыгнул под самую стену и, пробежав вдоль нее, оказался на улице.
Оперативники наверняка уже были на третьем или втором этаже. И наверняка передали водителям машин и в горотдел сигнал тревоги. И значит, на уход оставались буквально мгновения.
Зубанов, изображая пьяного, выскочил на проезжую часть, под колеса надвинувшихся на него «Жигулей».
— Ты чего? — возмущенно заорал выскочивший из машины водитель. — Тебе жить надоело?
Полковник, лежа на асфальте, зажимал бок и демонстрировал окровавленную, с ранами, оставленными наручниками, руку.
Водитель испуганно наклонился над ним.
— Ты чего? Ты живой, что ли?
— Мертвый, — тихо сказал полковник и коротко и сильно ударил водителя в солнечное сплетение. Тот кулем упал под колеса собственной машины.
Зубанов сел на его место. На заднем сиденье испуганно жались друг к другу женщина и взрослая девочка. Скорее всего жена и дочь поверженного водителя.
— А ну быстро из машины! — скомандовал полковник. — Ну!
Женщина и девочка выбрались наружу. Полковник резко вывернул во второй ряд и, слившись с потоком машин, стал быстро удаляться от места своего побега.
Теперь у него были колеса. По крайней мере, на ближайшие пять минут, пока погоня не добежит до дороги, не обнаружит лежащее на обочине тело и не сообщит об угоне в горотдел, где немедленно введут в действие план перехвата автомашины «Жигули» серого цвета, номерной знак…
Пять минут.
Четыре.
Три…
Зубанов повернул «Жигули» в ближайший двор и бросил, загнав на тротуар. Здесь их искать будут долго. Уходя, он прихватил из салона чужую, скорее всего нокаутированного им водителя, куртку.
На улице он заступил на проезжую часть и поднял руку. И тут же опустил.
«Жигули». Нет, «Жигули» ему не подходили.
И эти тоже.
«Москвич». То, что надо.
— Куда вам?
— Двенадцатый километр Восточного шоссе.
— Нет, туда не могу. Мне в другую сторону.
— Плачу тройной тариф.
— Ладно. Садитесь.
Дожидаться двенадцатого километра полковник не стал. Гораздо больше ему понравился десятый.
— Притормозите здесь.
— Где?
— Вот здесь.
— Но мы не доехали.
— Все равно.
Вокруг не было никаких населенных пунктов или сооружений. Был небольшой лесок и кусты вдоль обочины дороги.
— Вон туда, на проселок. У меня тропинка до дачи.
— Я могу довезти.
— Нет. Я же говорю — тропинка. Там только пешком.