Настоящий полковник
Шрифт:
Может, она идет к нему? Сердце его дико заколотилось, но тут же, как холодной водой, его окатила трезвая мысль — как могла она так легко пройти мимо охраны? Том отлично знал, что охрана должна следить за каждым ее шагом, ведь он сам предложил Стоуну сделать это, и тот согласился. Том прекрасно слышал, как капитан отдал распоряжение.
И, несмотря на это, Эвелин гуляет по базе в два часа ночи, а охрана бездействует… Пропустив ее вперед, Уиклоу осторожно вылез из своего укрытия и пошел следом. Между ними всего каких-нибудь двадцать метров, но шаги Тома,
Ладони его зачесались от непреодолимого желания догнать Эвелин, схватить ее и как следует потрясти.
Черт возьми, неужели она не понимает, насколько плохи ее дела?! Естественно, понимает. И этим поступком она полностью подтверждает свою вину.
Уиклоу решил предупредить службу безопасности, но потом передумал — нельзя выпускать Эвелин из поля зрения. Если она попытается предпринять что-нибудь серьезное, например, захочет поджечь здание, он сумеет схватить ее и держать до прихода полиции… Да, он с удовольствием сделает это. Пожалуй, он даже успеет хорошенько выпороть ее до их прихода.
Эвелин остановилась, вынула что-то из кармана и прикрепила к футболке. Личную карточку! Почему Тимоти Стоун не отобрал у нее пропуск?! Скорее всего, он не видел особой необходимости в этом, ведь на ночь возле дверей Эвелин была выставлена охрана, а утром код ее карточки сотрут из памяти генерального компьютера.
Томас вновь разозлился — на сей раз на себя и на Стоуна. Какая непозволительная небрежность! Запретили этой шпионке покидать базу и оставили возможность творить разрушения в её пределах! Они слишком положились на технику при соблюдении режима секретности… Да, многое нужно менять, и кое-что немедленно.
В здании уже кто-то находился — слабый, едва заметный луч света пробивался сквозь одно из окон. Эвелин тоже заметила это, Томас видел, как она, запрокинув голову, посмотрела на светящееся окно, а затем решительно вошла в дверь и проскользнула внутрь, молчаливая и бесшумная, как призрак.
Через двадцать секунд Том последовал за ней. Он был без карточки, значит, сигнал тревоги немедленно будет передан в центральную службу безопасности. В самом конце длинного коридора он увидел Эвелин. Вот она вошла в кабинет и повернула выключатель — яркий свет озарил ее фигуру.
— Ну что, опять пользовался моей карточкой?! — в бешенстве выкрикнула она, обращаясь к кому-то, находящемуся внутри. — Компьютер чуть не свихнулся, когда зарегистрировал Эвелин Лоусон, дважды подряд входящую в здание! Это ты устроил диверсию, негодяй!
И тут Том понял все… Слишком запоздалая догадка обожгла его мозг, и он с ужасом увидел, как Эвелин скрылась в кабинете. Глупая маленькая дурочка! Ей даже не пришло в голову позаботиться хотя бы о минимальной осторожности! Она выпалила в лицо негодяю свои обвинения, даже не подумав о том, насколько он может
Том бросился бежать по длинному полутемному коридору. Он бежал и молил бога не дать ему услышать звук выстрела, который положит конец безрассудной храбрости этой женщины.
Он уловил внезапное движение, услышал вздох, глухой слабый звук и ворвался в открытую дверь как раз в тот момент, когда тело Эвелин безжизненно скользнуло на пол.
Фил Роджерс стоял возле светящегося пульта управления, и лицо его было белым, как мел. Слишком поздно Том понял, что смотрит Фил не на него, а за его спину. Внимание Тома было поглощено исключительно страхом за жизнь любимой женщины.
Прежде чем он успел что-то предпринять, какой-то тяжелый предмет обрушился ему на голову и мир рассыпался на тысячу огненных осколков. Потом наступила темнота.
12
Эвелин пришла в себя. Сначала она почувствовала пульсирующую боль, от которой, раскалывалась голова и которая притупляла все остальные чувства. Затем дали знать о себе поврежденное плечо и руки… И только потом до слуха донеслись чьи-то голоса. Значит, она не одна — кто-то еще был здесь, рядом. Странно, но почему она не помнит самого главного — кто она? Где?
Один из голосов показался ей знакомым — и внезапно Эвелин вспомнила все. Фил! Это его голос. Теперь Эвелин поняла, где она — в какой-то машине, похожей на фургон. И она связана, да еще и с кляпом во рту! Проклятье! Она попыталась приоткрыть глаза, и тут же вновь закрыла их — такой болью отозвался свет, промелькнувший в окнах машины. Она услышала звук мотора — какая-то другая машина пронеслась мимо них по шоссе. Эвелин попробовала открыть глаза еще раз, лишь чуть-чуть приподняв веки, чтобы привыкнуть к боли.
Рядом с ней кто-то лежал. На этот раз Эвелин зажмурилась уже от страха. Острое чувство собственной беспомощности охватило ее. О боже, неужели они собираются насиловать ее?!
Но человек не шевелился. Эвелин осторожно приоткрыла глаза — и прямо перед собой увидела светлые бешеные глаза Томаса Уиклоу.
Даже если бы рот ее не был забит кляпом, Эвелин все равно не смогла бы вымолвить ни слова, — так потрясло ее увиденное. Как они затащили его сюда? Она прекрасно знала, как сама оказалась здесь — все из-за того, что сдуру бросилась разоблачать Фила Роджерса, не убедившись предварительно, один ли он в лаборатории. Но как здесь оказался Томас? Невыразимый ужас охватил ее — ему тоже грозит смертельная опасность.
— Мы должны послать все к чертовой матери и бежать из страны, — лихорадочно убеждал кого-то Фил. — Все кончено! Я не могу сделать больше! Они собираются проверить всю программу, а значит, узнают все!
— Я уже предупредил остальных, что ты самый обычный трус, — злобно ответил ему чей-то голос.
Эвелин попыталась повернуть голову, чтобы видеть, что происходит впереди. Фил сидел за рулем, а рядом с ним — еще какой-то человек. Она не знала его, но голос показался ей смутно знакомым.