Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР
Шрифт:
— Никто стрелять нам не дает, не то что с двух рук, а вообще. Не учат высаживаться с десантных ботов на берег, разбивать ребром ладони кирпичи не учит. Накололи нас по-черному, выходит, тут совсем другая служба.
Он был крайне недоволен и собирался писать рапорт о переводе в другой род войск.
— Я то думал, пойду во флот, возьмут меня в морскую пехоту. Приемчикам всяким научат, рукопашке. Нет уж лучше тогда в тайге где-нибудь в ракетных войсках сидеть. Все одно. Там мороз под пятьдесят, никто не станет
Я молчал, сочувственно кивал парню головой, но переходить куда-то совсем не собирался. Во-первых, никого и никогда не водилили в другие войска по его собственноручно написанному заявлению, не предусматривалась в армии такая процедура.
А во-вторых я понимал, что это самое начало. Самая «жесть», так же как и самое интересное впереди.
Не успевали общаться с другими бойцами, потому что во время зарядки не поговоришь. Дыхание собьешь и трындец.
После — сразу завтрак. На него давали так мало времени, что я еле успевал закинуть себе ложкой кашу и выпить залпом стакан чая.
Сначала стоишь в общей очереди, пока дежурные на раздаче суетливо накладывают пищу — стараются, понимают бойцы голодные, а накормить нужно всех.
Но все равно очередь движется медленно у тебя нервяк из-за того, что переживаешь опоздать на занятия на плац.
На плацу, в основном, строевая подготовка и огневая подготовка, которая заключалась в бесконечном повторении сборки-разборки оружия.
Зубрежки названия частей и механизмов автомата, принципов работы и обращении с оружием.
Ребята были с разным уровнем образования и общей подготовки, поэтому к моему великому удивлению, к концу третьей недели были такие, что не могли запомнить названий частей или устройство Калашникова.
Видомо, обучение было рассчитано в том числе и на этих «перцев», поэтому все это многократно повторялось
Единственным разнообразием в этой одинаковой череде матросских будней стали занятия ползком на полигоне.
Лазить по-пластунски у многих в нашей роте получалось лучше чем ходить строем. И старшина роты, по-армейски уничижительно называл нас ужами.
— Рожденный ползать — летать не может, ужи. Опустили жопы! Жопа матраса — отличная мишень для врага. Запомните, ужи! В бою никто не будет целовать вас в жопу. Отстрелят розовую ягодицу на хрен, и все, прощай-прощай, и ничего не обещай! — пародировал песню Лещенко старшина.
В воскресенье спортивные состязания, уборка, и чисто теоретически свободное время с восемнадцати ноль до ужина, когда можно было поспать, если разрешит командир.
Но за все полные четыре недели проведенные здесь поспать ни разу не удалось. Командир отделения не давал. Ни разу. Вместо сна он заставлял нас заниматься подшиванием подворотничка.
Правда, единожды нам
В самый первый раз он объяснил нам, как надо правильно подшиваться. Его система имела несущественные различия с тем, как нас обучал адъютант Нечаева.
Командир отделения поведал нам, что есть еще нормальный «морпеховский» способ, но этому нас обучат уже у себя в части, когда нас туда переведут.
— А сейчас, матрасы, будете, подшиваться так, как я вам только что показал. Вопррросы есть? — и тут же не делая паузы сам себе ответил: — вопросов нет!
Достав из рукава часы с хронометром, он подал команду к началу подшивки.
В это воскресенья я проснулся раньше обычного и очень хотел спать, поэтому я решил немного схитрить.
Подшившись раньше других, я закрыл глаза, и надеясь хоть чуть чуть «нагнать» сон, задремал сидя на табурете.
В этот момент я действительно мысленно поблагодарил адъютанта за тренировки и новый освоенный навык подшивания подворотничков.
Я стал засыпать. Надо сказать, что солдаты и матросы в первый год службы учатся спать в любом месте, положении и в любом состоянии.
Но не тут то было, командир отделения не сидел без дела, а прохаживался, сложив руки за спиной и рассматривал у кого, как идут дела. Он направился в мою сторону.
В этот момент я засыпал, и четко помню, как клюнул носом.
Мне даже начал сниться дом с Ба, которая готовила пироги. Будто мне дали отпуск и я приехал домой на побывку.
Как гром прогремел гортанный рык. Короткий, но очень приятный сон прервал гневный крик командира:
— Матрос, Бодров! Охренел? Встать! Смирно! Какого?!.
Глава 5
Как гром прогремел гортанный рык. Короткий, но очень приятный сон прервал гневный крик командира:
— Матрос, Бодров! Охренел? Встать! Смирно! Какого?!.
Я мгновенно проснулся, осмотрелся и обвел окружающих непонимающим взглядом.
— Предъявить китель к осмотру!
Я тут же вскочил и встав по стойке смирно выкрикнул:
— Есть предъявить китель к осмотру, товарищ командир отделения! — при этом я держал его в руке.
Сержант потянулся к кителю и я передал его ему. Он удивленно разглядывал идеально подшитый подворотничок.
Не зная, как прокомментировать увиденное он вертел и рассматривал воротник с каждой стороны.
Потом его будто осенила догадка, лицо его исказилось почти презрительным выражением, и он снова выехал на меня.
— Нет ты правда охренел! Ты что, за идиота меня держишь, матрас Бодров? Подшился заранее, думаешь самый умный?
— Никак нет, — я стоял и смотрел прямо перед собой, — подшил подворотничок вместе со всеми, как было приказано.
— Кому ты вешаешь лапшу на уши, Бодров. Подшился он.