Настоящий

Эванс Кэти

— Рем, — окликает его Пит с переднего сидения.

— Он в наушниках и не слышит тебя, — отвечаю я, услышав Пита, потому что моя песня уже закончилась.

— Боже, хватит уже заводить его, Брук. Тем более, если ты не собираешься…

У меня вырывается смешок, а Реми, не понимая, о чем говорит Пит, кажется, полностью поглощен мной и музыкой. Не знаю, что означает этот его взгляд, но он наклоняет голову ближе.

— Включи еще одну, — приказывает он грубо, пристально наблюдая за мной мрачными голубыми глазами.

На мгновение я замираю

в нерешительности, но внутри меня закипает жажда и игривое желание, так что я выбираю еще одну старую песенку, которая кажется к месту — All I Wanna Do Is Make Love To You в исполнении Heart.

В тот момент, когда начинается припев, я вижу, что его зрачки дико расширились. У меня перехватывает дыхание, я понимаю, что, включив эту песню, я, в общем-то, прошу мужчину заняться со мной любовью, сказать, что он согласен…

Опасаясь хищного выражения его лица, я отодвинулась чуть дальше на сидении, а он наклонился вперед. Опустив ниже свою темноволосую голову он, словно гипнотизируя меня, удерживал мой взгляд.

Он скользнул рукой по моей талии и притянул меня немного ближе, а потом наклонил голову и прижался губами к моему уху. Кажется, он только что поцеловал меня в ухо. Мои нервные окончания завибрировали, когда он взял плеер, чтобы включить для меня песню. Он снова выбрал “Iris”, наблюдая, как я замираю, реагируя на музыку, а от слов так и хочется разрыдаться.

Пока играла песня, охваченная возбуждением, я смотрела в его глаза, пылкие и завораживающие, как и звучащие слова. Когда песня закончилась, он стянул с меня наушники и снял свои, тяжело и прерывисто дыша, он наклонился и снова поцеловал меня в ухо.

— Ты хочешь меня? — спросил он низким голосом, от которого у меня волосы на теле стали дыбом.

Я отчаянно киваю, и его руки обхватывают мои бедра. Он наклоняется к моей шее и делает вдох. Дрожь охватывает мое тело, и я задыхаюсь, понимая, что вечером, сегодня вечером после первого боя в Майами, Ремингтон собирается заняться со мной любовью.

До конца полета он удерживает руку на моих плечах, прижимая к себе, продолжая ласкать мое ухо — единственное укромное место, где другие не увидят, что он делает со мной. Он покусывает меня за мочку уха, касается языком ушной раковины, совершенно забыв про музыку. Я уже влажная, дрожу, пялясь на его джинсы, лопающиеся от нарастающей эрекции. Она настолько велика, что у меня чешутся руки, от желания прикоснуться, я хочу попробовать его на вкус, облизать, низ живота сжимается в отчаянном желании.

Мы прибываем в пятизвездочный отель и пьянящее сочетание ожидания и возбуждения, с которым я боролась, поглощает меня с головой, когда я осознаю, что Реми забронировал двухкомнатный президентский люкс для меня с ним. Когда нам выдают ключи, другие, кажется, это тоже заметили.

— Я искренне надеюсь надеюсь, что ты знаешь, во что ввязываешься, — обеспокоенным тоном шепчет Пит, встревожено выгнув бровь.

Когда Диана тянет меня в фойе, ее глаза едва не наполняются слезами.

— О, Брук,

пожалуйста, давай опять поселимся в одном номере?

Подойдя, Райли смотрит на меня со всей открытостью и похлопывает по плечу, будто провожая на войну.

— Би, никогда не видел, чтобы он так напрягался ради кого-то, как он старается ради тебя.

Их поведение не особо удивляет меня.

Я знаю, они беспокоятся, что все закончится плохо. Я работаю на Ремингтона, да и то временно, а его плохая репутация подкреплена уймой доказательств. Очевидно, что у него тот еще нрав и вынести его не так-то просто. Но, не смотря на всю его силу, инстинкты говорят мне, что он никогда не причинит мне боли, и он ни разу не дал мне повода усомниться в этом. Остальное сейчас не важно. Для меня это совершенно не важно. Я хочу его. Так сильно, как не хотела чего-либо уже шесть лет. И я собираюсь его заполучить.

Может у меня тоже есть эта красная кнопка самоуничтожения?

Пока мы идем в наш номер, чтобы приготовиться к бою, мысли о том, что сегодня произойдет, сводят меня с ума. Я отчаянно нуждаюсь в Мелани, прошла уже пора дней, как я с ней связывалась, так что я достаю телефон из сумочки и пишу ей.

Брук: Как там моя лучшая подруженькааааа?

Мелани: Сскчлс! Но я прощу тебя, если ты скажешь, что уже заполучила кусочек этой сексуальной попки!

Брук: Да ладно…

Мелани: Что? Так и есть???

Брук: Мэл

Мелани: Что?? Что??

Брук: Кажется, я влюбляюсь в него.

Он расправился с Майами как ураган.

Я все еще едва дышу от радостного волнения, когда мы возвращаемся после первого боя. Противники почти не задели Реми. Он был заряжен на полную, его тело двигалось так точно и мощно, что не понадобилась много ударов, чтобы нокаутировать противников. Он сметал каждого, словно это была прогулка по парку, к концу вечера толпа кричала от восторга и даже ринг-анонсер выдохся.

— Да пребудет земля пухом этим несчастным, Боже мой, этот парень умеет бить! Вперед, Разрывной! Взорви их бошки, сукин сын! Раааазрывной, леди и джентльмены! Разрывнооооой!

Даже Райли был настолько возбужден, что прямо в углу из которого мы наблюдали за боем, взобрался на спину Тренеру, поднял вверх кулак и орал во всю глотку. А вот Пит, похоже, оставил себя ответственного в Антанте, потому что, не успели мы выйти из Подземелья, как он заявил:

— Твою мать, мы обязаны это отпраздновать!

Прежде чем Ремингтон понял, что к чему, толпа народу на дюжине машин направлялась к нам в отель. И вот мы уже в президентском люксе с тысячью незнакомцев (что, конечно же, не может быть правдой, но их на самом деле очень много). Пит говорит, что все эти люди уже тусовались с Ремингтоном, так что выходит они только для меня незнакомцы.

Толпа настолько громадная, что весь холл усеян людьми. Они ужасно шумят, нам повезло, что два других президентских люкса на верхнем этаже отеля свободны, иначе пришлось бы искать другое место для ночевки.